Милостивый государь, Александр Сергеевич!
Получив письмо ваше, вместе с препровожденною при оном драматическою пиесою, я поспешаю вас о том известить, с присовокуплением, что я оную представлю его императорскому величеству и дам вам знать о воспоследовать имеющем высочайшем отзыве.
Между тем прошу вас сообщать мне на сей же предмет все и мелкие труды блистательного вашего пера.
Примите уверения отличного моего уважения и совершенной преданности.
А. Бенкендорф.
А. X. Бенкендорф — Пушкину.
9 декабря 1826 г. Петербург.
Я очарован письмом Пушкина, и мне очень любопытно прочесть его сочинение; велите сделать выдержку кому-нибудь верному, чтобы она не распространялась (фр.)
Николай I — А. X. Бенкендорфу.
Декабрь 1826.
По названию комедии, данному пьесе, не должно думать, что это комедия в таком роде, как называются драматические произведения, изображающие странности общества и характеров. Пушкин хотел подражать даже в заглавии старине. В начале русского театра, в 1705 году комедией называлось какое-нибудь происшествие, историческое или выдуманное, представленное в разговоре. В списке таковых комедий, находившихся в посольском приказе 1709 года, мы находим заглавия: комедия о Франталасе, царе эпирском, и о Мирандоле, сыне его, и о прочих; комедия о честном изменнике, в ней же первая персона Арцух (то есть герцог) Фридерик фон-Поплей, комедия о крепости Грубетова, в ней же первая персона Александр, царь македонский, и тому подобное. В подражание сим названиям Пушкин назвал свое сочинение Комедия о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве. В сей пьесе нет ничего целого: это сделанные сцены, или, лучше сказать, отрывки из X и XI тома Истории государства российского, сочинения Карамзина, переделанные в разговоры и сцены. Характеры, происшествия, мнения, все основано на сочинении Карамзина, все оттуда позаимствовано. Автору комедии принадлежит только рассказ, расположение действия на сцены.
Почти каждая пьеса составлена из событий, упомянутых в истории, исключая сцены самозванца в корчме на литовской границе, сцены юродивого и свидания самозванца с Мариною Мнишек в саду, где он ей признается, что он Отрепьев, а не царевич.
Цель пьесы — показать исторические события в естественном виде, в нравах своего века.
Дух целого сочинения монархический, ибо нигде не введены мечты о свободе, как в других сочинениях сего автора, и только одно место предосудительно в политическом отношении: народ привязывается к самозванцу именно потому, что почитает его отраслью древнего царского рода. Некоторые бояре увлекаются честолюбием — но так говорит история. Имена почти все исторические.
Литературное достоинство гораздо ниже, нежели мы ожидали. Это не есть подражание Шекспиру, Гете, Шиллеру, ибо у сих поэтов в сочинениях, составленных из разных эпох, всегда находится связь и целое в пьесах. У Пушкина это разговоры, припоминающие разговоры Вальтер Скотта. Кажется, будто это состав вырванных листов из романа Вальтер Скотта. Для русских это будет чрезвычайно интересно по новости рода и по отечественным событиям; для иностранцев все это потеряно. Некоторые сцены, как, например, первая на рубеже России, сцена, когда монах Пимен пишет историю, а молодой инок Гришка Отрепьев спит в келье, сцена Гришки Отрепьева в корчме на литовской границе и еще некоторые места истинно занимательны и народны; но в целом составе нет ничего такого, которое бы показывало сильные порывы чувства или пламенное пиитическое воображение. Все — подражание, от первой сцены до последней. Прекрасных стихов и тирад весьма мало.