До чего простирается разность в суждениях! Одним очень нравится небрежность, с которою пишется этот роман: слова льются рекою и нет нигде ни сучка, ни задоринки. Другие, свысока, видят в этой натуральной небрежности доказательство зрелости Пушкина: поэт, говорят они, уже перестает оттачивать формы, а заботится только о проявлении идей; третьи — каково покажется? — небрежность эту называют неучтивостию к публике. Пушкин зазнался и пр. — Четвертые толкуют о порче вкуса.
Сном Татьяны восхищаются все — и охотники до бреду, и охотники до истины, и охотники до поэзии. — Был, однакож, один, который утверждал, что такого сна систематически уродливого видеть невозможно. — Впрочем, слава богу, отвечал другой, что мы наяву увидали его. В театре видит же публика сны вместо спящих героев пьесы.
Многим очень нравится также описание Я:
Все с большим удовольствием приняли тонкую похвалу Жуковскому:
Удачно воспоминание о Чужом толке Дмитриева.
Были, однакож, недогадливые, которым должно было растолковать, что Чужого толка хитрый лирик значит — хитрый лирик, представленный в Чужом толке.
Ответ Онегина Татьяне совершенно в его характере. Он не мог поступить иначе. По этому ответу однакож подозревают некоторые, не бывал ли Онегин на Кавказе?
— Московский вестник, 1828, ч. VII, № 4.
<…> Как характеры созданы в Онегине? Евгений, избалованный, ветреный, который
читает предлинное наставление Татьяне, в котором и тени нет языка разговорного. Катон с одною сестрою, он в то же время Ольге, невесте своего приятеля,
Тихий, мечтательный Ленский за то, что друг его провальсировал лишний раз с его невестою,
Бесстрастная Ольга, помолвленная за Ленского, после того как
накануне почти свадьбы, при первой ласке Онегина, забывает жениха…
Печальная Татьяна, раз, и то мельком, видевши молодого мужчину, пишет ему, спустя полгода, самое жалкое письмо, уверяя, что Онегин послан ей Богом! — Естественно ли все это?
Нет характеров: нет и действия. Легкомысленная только любовь Татьяны оживляет несколько оное. От этого и эти две главы, подобно предшествовавшим, сбиваются просто на описания то особы Онегина, то утомительных подробностей деревенской его жизни, то занятий Ленского, то опять автор принимается за характер Татьяны, хотя об ней слишком уже много было толковано и во второй главе; то возвращается к природе; описывает осень, зиму. — От этого такая говорливость у него; так много заметных повторений, возвращений к одному и тому же предмету и кстати и не кстати; столько отступлений, особенно там, где есть случай посмеяться над чем-нибудь, высказать свои сарказмы и потолковать о себе. — Некоторые называют затеями воображения, а другие подобные замашки — вероятно литературные староверы — поэтическою кристаллизациею, или, просто, наростами к рассказу, по примеру, блаженной памяти, Стерна. Отымите несколько строф подобного содержания: стихотворение столь же мало потеряло бы в содержании, как мало и выиграло бы, если бы автор потрудился покороче познакомить нас с подробностями жития своего <…>