— Зачем вам эта бессмысленная атака?! — крикнул Хирузен Изуне, отразив его огонь техниками Воды. — Просто убить побольше людей?!
— Чем меньше людей умрет сегодня, тем счастливее я буду, — серьезно заявил Учиха. — Нет, мы здесь за другим, и ты не сможешь нас остановить, поверь, Хокаге. Это просто невозможно.
Сарутоби, вдруг, появился прямо за его спиной:
— Нет ничего невозможного!
Удар посохом такой силы убил бы сотню джонинов высшего ранга, но Учиха каким-то чудом успел активировать защиту Сусаноо. Скелет покрылся плотью и броней, но вырос лишь на половину, и Изуна прищурился, оценивая опасность для себя.
Но вмешалась Чие.
— Дело сделано, Изуна! — крикнула она, прорвавшись сквозь жилой дом насквозь. — Давай — мы должны продолжить атаку на полной мощности!
— Эх, как бы я был рад, если бы у нас не получилось… — вздохнул Учиха, и его Сусаноо начал формироваться в свою полноценную версию, силе которой даже Первый Хокаге мог бы противостоять с трудом. — Извини, Хирузен-кун, но такова жизнь. Чем больше у тебя связей, тем ты слабее. Уж поверь младшему брату самого сильного шиноби в мире.
— Мадара не… — Хирузен осекся — не о том он сейчас думает! — Черт!
Он создал клона, но не стал себя подменять. Сделал бы больше одного, но он и так уже на пределе — около двадцати полноценных Теневых Клонов сейчас мелькают по всей Конохе, эвакуируя и защищая ее жителей. Без серьезных сил их не уничтожить, так что там, где они находятся, образуются хоть какие-то островки спокойствия.
Стоило об этом подумать, и пришла информация от развеявшегося клона…
Его уничтожили быстро и неожиданно, потому что он был сильно занят. Его миссия была особенной, а потому он полностью сосредоточился на ней, со скрипом зубов проходя мимо нуждающихся в помощи жителей Конохи.
Он спешил защитить Ошими Томуру.
— Хокаге-сама! — рядом с посеревшим Сарутоби вышел из Шуншина боец АНБУ. — На район Пламени напал большой отряд неизвестных! Данзо-сама вступил в бой, но был повержен. Нам удалось вытащить его, но…
Взгляд алых глаз Изуны, видимый даже сквозь сияние его завершенной версии Сусаноо стал сочувствующим.
— Сын Сенсомы-сама был похищен силами клана Цубаки! — закончил отчет боец. — Мы послали погоню и там есть реперная точка вашей техники.
— Извини, Хокаге, — хриплым голосом сказала Чие. — Что мы дали тебе выбор. И передай Сенсоме… а, впрочем, неважно.
Желтый исполин Сусаноо взмахнул крыльями и полетел в сторону основного потока эвакуации жителей…
Хирузен прокусил губу, даже не почувствовав кровь, стекающую по подбородку. Еще и клан Цубаки… Клонов для их преследования будет недостаточно — родственники Юки и Озина слишком сильны, чтобы надеяться на копии. Но и Изуна в своем Сусаноо силен настолько, что лишь оригинал сможет противостоять ему так, чтобы он не убил всех жителей Конохи.
Вырвать Сенсому из-под Узушио? А если сейчас он схватился с Мадарой, и прыгнувший в их битву Хирузен завязнет в ней или все только испортит, внеся сумбур, рассказав все другу? А если прямо в этот момент решается судьба всего красноволосого клана, от жизни которого зависит и жизнь коноховцев? И подобных «если» слишком много…
Это и был его выбор. Хирузен вдруг подумал о том, что впервые сталкивается с подобным. Как Хаширама, который выбрал-таки убийство лучшего друга ради защиты своего детища, как Тобирама, который отказался от собственного сына и даже жизни ради Конохи… Хирузен должен выбрать, и видит Ками, как он сейчас ненавидел свою высшую и почетную должность!
Потому что Хокаге не имеет права выбора в такой ситуации. И перестает быть человеком. Он превращается в титул.
— «Прости меня, Сенсома…» — подумал Хирузен и бросился за Учихой.
А где-то далеко плакал ребенок. Точно так же, как плакали тысячи детей в этот день.
— Вы все сдохнете, ублюдки! — зарычала Юки, как только убрали кляп из ее рта.
— Может быть и так, — молодой Цубаки, которого, кажется, звали Онсу, аккуратно поднес к ее лицу чашу с водой. — Выпей.
Женщина потянулась к чаше и, извернувшись, укусила парня за руку. Он вскрикнул от неожиданности и боли и уронил воду.