«Как же тебе удалось сохранить твой мир? – спросил я. – Ведь взрослые не любят, когда дети живут своей обособленной жизнью. Они считают, что только им позволено так жить.»
«Они пытались, но мне удалось отстоять свою жизнь. Они сделали очень правильно, что оставили меня в покое. Если бы они стали ломать меня, то это бы могло закончиться очень печально. Прошло некоторое время, и мои детские фантазии переросли в другие увлечения. Я стала много читать, мне нравилось гулять, рассматривать дома, дороги, холмы. Иногда я сидела где-нибудь на склоне с книжкой в руках и смотрела вдаль, или следила за проплывающими облаками. Из своего замкнутого сказочного мира я постепенно перебиралась в мир реальный. И этот переход не был для меня болезненным. Мир открывался для меня с его лучшей стороны. Я воспринимала его восторженно и радостно.»
«Да. А как же люди? Ты по-прежнему была такой же замкнутой и одинокой, или у тебя появились к тому времени друзья и подруги?»
«С подругами оказалось не так просто. Я была еще очень замкнута, мне трудно было найти общий язык с ними. Уж слишком мой внутренний мир отличался от других миров. Я еще была слишком ранима. Но благодаря книгам у меня появились общие интересы с другими девочками. Постепенно я научилась с ними разговаривать, делиться своими впечатлениями, своими маленькими открытиями. И они стали делиться со мной своими сокровенными тайнами и секретами. Я была замкнута, так что мне можно было смело доверить самое сокровенное, безо всякого опасения, что об этом узнает кто-то еще. Это притягивало ко мне девочек застенчивых, эмоциональных и замкнутых. Так у нас образовался небольшой кружок, в который мы не допускали чужаков. Это был наш особый мир. И мы никого в него не допускали. – София задумалась и потом продолжила. – Это было замечательное время. Время, когда мы открывали друг друга, и открывались друг перед другом. Мы все были разные, но что-то объединяло нас, делало нас единым целым. Когда кто-то из нас заболевал, мы страдали все одинаково. Это было время, когда мы учились чувствовать боль другого – дорогого тебе человека – как свою собственную. И когда радость одной из нас становилась нашей общей радостью. Это было больше чем просто дружба, это было даже, наверное, больше, чем любовь. Это было слияние наших душ, слияние наших сердец. Мы могли сидеть кружком, просто молча переглядываться, улыбаться или грустить вместе. И мы чувствовали, как наши сердца бьются в едином ритме, а наше дыхание сливается в одно единое дыхание. В эти минуты мы ощущали себя одним существом, нежным, трепетным, любящим и любимым.»
«И все-таки это был замкнутый круг. – сказал я. – Ты опять уединилась, пускай и не одна, пускай вас было несколько.»
«Нет, не совсем так. – отозвалась София. – Наш кружок это был наш кружок, это было наше заветное. Но были еще вокруг люди, с которыми мы общались. И то, что было у нас, помогало нам и в общении с другими людьми. Они становились нам понятнее, мы уже научились говорить с ними, знали, чего можно он них ожидать. Мы могли обсудить это в своем кругу, и нам становилось проще жить среди людей. Так что внешне мы уже были почти такие же, как и все. Мы так же смеялись, подшучивали над товарищами по школе, и уже не обижались на их порой глупые шутки. Мы научились отстаивать свою независимость, свою позицию и свой взгляд на мир. Наше единство и твердый отпор вызывали уважение у товарищей. И нас оставили в покое. Мы не слишком вторгались в их мир, а они – в наш.»