Ему велели подождать, пока они спрячутся за кустами. Лорен и Линда вернулись первыми. На них были короткие раздельные купальники, которые ослепили его. Ткань была из золотой парчи, расшитой полудрагоценными камнями, копирующими все изумруды, рубины и бриллианты из королевских драгоценностей.
За ними шла Рита, облаченная в копию коронационного одеяния.
А когда двое других приподняли ее шлейф, он увидел достаточно, чтобы понять, что под экстравагантным одеянием с горностаевым отворотом она была совершенно обнажена.
Иногда по утрам, когда Адриан Шерд стоял в ванной, ожидая, когда по трубам пойдет горячая вода, и трогал последние прыщи на лице, он вспоминал свое путешествие по Америке прошлой ночью и задавался вопросом, не сходит ли он с ума.
С каждой ночью его приключения становились всё более возмутительными. Во время своих первых поездок в Америку он часами гулял рука об руку с кинозвёздами по живописным местам. Он раздевал их и сопровождал всю дорогу, но всегда вежливо и предупредительно. Но по мере того, как американская природа становилась ему всё более знакомой, он обнаружил, что ему нужна не одна женщина, чтобы возбудиться. Вместо того чтобы любоваться пейзажами, он начал тратить время на грубые разговоры с женщинами и подстрекательство к разного рода непристойным играм.
Некоторые из этих игр потом показались ему настолько абсурдными, что Адриан решил, что их мог придумать только безумец. Он не мог представить себе, чтобы в реальной жизни мужчины или женщины играли в подобные игры вместе.
Он подумал о своих родителях. Каждый вечер они оставляли дверь спальни приоткрытой, чтобы показать, что им нечего скрывать. А миссис Шерд всегда запирала дверь ванной, когда шла мыться, чтобы даже муж не мог заглянуть к ней.
Во всех дворах Ривьера-Гроув не было ни единого места, где парочка могла бы даже позагорать вместе, оставаясь незамеченной. А в большинстве домов весь день бегали маленькие дети. Возможно, родители ждали, пока дети уснут, а потом резвились вместе до поздней ночи. Но, судя по тому, что Эдриан слышал из их разговоров в местном автобусе, времени на развлечения у них, похоже, не было.
Мужчины работали по домам и в саду. «Я не спал всю ночь, пытаясь соорудить дополнительный шкаф в прачечной», — рассказывал один мужчина.
Женщины часто болели. «Бев всё ещё в больнице. Её мать осталась с нами, чтобы присмотреть за малышами».
Даже их ежегодные отпуска были невинными. «Наши родственники одолжили нам свой фургончик на пляже Сейфти-Бич. Это настоящий дурдом, когда мы вдвоем и трое малышей спят в койках, но это того стоит ради них».
Адриан разделил Мельбурн на три района: трущобы, садовые пригороды и внешние пригороды. Трущобами назывались внутренние пригороды, где дома были соединены вместе и не имели палисадников. Восточный Мельбурн, Ричмонд, Карлтон — Адриана совершенно не интересовали люди, жившие в этих трущобах. Это были преступники, грязные и нищие, и он не мог вынести мысли об их бледной, грязной коже, обнажённой или торчащей из купальников.
Садовые пригороды образовали огромную дугу вокруг Мельбурна на востоке и юго-востоке. Суиндон, где учился Адриан, находился в самом центре, и большинство учеников его школы жили на зелёных улицах. Жители садовых пригородов видели, как взрослые деревья задевают их окна.
Перед каждым приёмом пищи они расстилали скатерть и разливали томатный соус из маленьких стеклянных кувшинчиков. Женщины всегда надевали чулки, когда ходили за покупками.
Большинство домов и садов в этих пригородах идеально подходили для сексуальных игр, но Адриан сомневался, что их когда-либо использовали для этой цели. Жители садовых пригородов были слишком степенными и серьёзными. Мужчины целыми днями сидели в деловых костюмах в офисах или банках и приносили домой важные бумаги, чтобы поработать с ними после чая. Женщины так строго смотрели на школьников и школьниц, хихикающих в трамваях на Суиндон-роуд, что Адриан подумал, что они бы отвесили пощёчины своим мужьям при одном упоминании о непристойных играх.
Лучше всего Адриан знал пригороды. Всякий раз, когда он пытался представить себе Мельбурн в целом, он представлял его в форме огромной звезды с её характерными рукавами. Их розовато-коричневые черепичные крыши тянулись далеко вглубь сельскохозяйственных угодий, садов и кустарников, свидетельствуя о том, что в Австралию пришла современная эпоха.
Когда Адриан читал в газете о типичной мельбурнской семье, он увидел их белый или кремовый дом из вагонки на безлесном дворе, окружённом аккуратно подстриженными частоколами. Из статей и карикатур в « Аргусе» он многое узнал об этих людях, но ничего, что указывало бы на то, что они занимались тем, что его интересовало.