Его мать вошла в комнату и сказала, что она разговаривала с его тетей Фрэнси из телефонной будки, а сейчас Адриан, его братья, мать, тетя Фрэнси и ее четверо детей едут на автобусе на пляж Мордиаллок на пикник.
Удовольствия Америки представляют собой дилемму для нашего ненасытного героя, который, все больше напуганный и обремененный чувством вины, пытается изменить себя —
В конце концов, Адриан католик, и его учили, что мастурбация — смертный грех. Он делает это не отказываясь от своих фантазий, а удваивая усилия, чтобы создать ещё более сложную, в которой он ухаживает за доброй католической девушкой, которую он видел причащающейся в церкви, женится и создаёт семью. Эта фантазия воплощена так великолепно и кропотливо, что занимает большую часть второй половины романа. Она не только…
ослабляют влияние старлеток на разум Адриана, но делают вторую половину книги, возможно, даже более интересной — и, безусловно, более серьезной и трогательной — чем первая.
В этом романе есть много достоинств, и многие отрывки невероятно смешные — моменты, вызывающие смех до упаду, но в то же время вызывающие сильные, а зачастую и глубоко болезненные эмоции. На протяжении всего повествования Мёрнейн мастерски сохраняет невозмутимый тон.
Например, Адриан злится и разочарован тем, что его и его друзей обманул долгожданный фильм отца Дрейфуса о половом воспитании, в котором брат обещал показать им «момент оплодотворения». Адриан представляет, что, по крайней мере, в фильме им покажут «статую или картину мужчины и женщины, занимающихся этим», но вместо этого им показывают изображение женской репродуктивной системы и анимированное изображение «армии маленьких сперматозоидов, заполняющих диаграмму».
«Комментатор был взволнован. Он подумал, что нет ничего более удивительного, чем долгое путешествие этих крошечных созданий. Адриану было всё равно, что будет с этими маленькими созданиями теперь, когда фильм оказался подделкой».
Ниже представлен один из самых шокирующе смешных образов во всей книге и отличный пример того, как Мёрнейн не боится идти туда, куда боятся ступать даже ангелы. (Ладно, если вам не терпится, это на странице 130.) Или вспомните речь отца Лейси перед классом Адриана, в которой он призывает их избегать некатолических газет:
«В Мельбурне есть одна газета, которая регулярно публикует откровенные картинки, совершенно ненужные и не имеющие никакого отношения к новостям дня. Я не буду называть газету, но некоторые из вас, вероятно, заметили, о чём я говорю. Надеюсь, ваши родители, по крайней мере, заметили».
«Сегодня утром, например, я случайно заметила фотографию на одной из их внутренних полос. Это была, как они говорят, девушка в свитере...
«Сейчас я буду говорить совершенно откровенно. Существует множество знаменитых и прекрасных изображений обнажённого женского тела с обнажённой грудью — некоторые из них — бесценные сокровища в самом Ватикане. Но вы никогда не найдёте ни одного из этих шедевров, где бы грудь привлекала внимание или казалась больше, чем она есть на самом деле».
А еще есть восхитительно напыщенные воображаемые лекции Адриана, которые он читает своей воображаемой жене во время их воображаемого медового месяца в Триабунне, Тасмания.
«Не буду ходить вокруг да около, Дениз, дорогая. В каком-то смысле то, что я собираюсь сделать с тобой сегодня вечером, может показаться ничем не отличающимся от того, что бык делает со своими коровами или голливудский режиссёр делает с одной из своих старлеток. (Дениз выглядела испуганной и озадаченной. Ему придётся объяснить ей это позже.) Боюсь, это не очень-то приятное зрелище, но это единственный способ, которым наша бедная падшая человеческая природа может воспроизводиться. Если это кажется тебе грязным или даже нелепым, я могу только просить тебя молиться, чтобы со временем ты лучше это поняла».
Воображение Адриана настолько пылкое, что в ходе «Жизни на свете» Облака он предлагает не что иное, как альтернативную историю мира —
От Эдемского сада до Мельбурна 1950-х годов, где особое внимание уделяется роли мастурбации в формировании цивилизации. Мы все знакомы с преступлением Адама и Евы, когда они съели плод с древа познания, и с убийством Каином своего брата, но, согласно Евангелию от Адриана Шерда, то, что сделал Каин, подсмотрев за своей матерью и сёстрами, купающимися в Тигре, было ещё хуже.
Когда он снова остался один, он сложил свою руку в форме того, что видел между их ног, и стал первым в истории человечества, кто совершил грех в одиночестве.