Но вернёмся к Америке. Я слышал ещё одно выражение, и, полагаю, некоторые из вас тоже. Это самое дешёвое и вульгарное выражение, если такое вообще существует, — «сексуальная привлекательность». Судя по поведению некоторых американцев, можно подумать, что это всё, что имеет значение, когда мужчина думает о браке. Если женщина привлекательна, она наверняка станет хорошей женой.
«Что ж, мы видим результаты всего этого в судах по бракоразводным процессам. Полагаю, даже в вашем возрасте вы читали о том, как некоторые голливудские звезды женятся — он в пятый раз, а она в третий. Подумайте только. В Америке есть…
С ума сошли из-за этой штуки, называемой сексуальной привлекательностью. Но я бы так не сказал. Мы знаем, что в Америке тысячи добрых католиков — людей в таких славных старых католических городах, как Бостон и Чикаго, которые изо всех сил пытаются воспитать своих детей подальше от всего безумия языческих районов страны. И я рад сообщить, что даже в самом Голливуде есть несколько добрых католиков.
На днях я читал в католическом журнале о кинозвезде Морин О'Салливан. Вы, наверное, видели её, если иногда ходите в кино. Что ж, среди всех соблазнов Голливуда эта женщина остаётся выдающейся католической матерью. Она всю жизнь прожила в браке с добрым католиком, и они вырастили шестерых или семерых прекрасных детей. Так что это возможно. И не забывайте также о Бинге Кросби — достойном католическом отце, которому Голливуд никогда не вскружил голову. Но как же редки эти люди.
«Ребята, когда я думаю о Голливуде и о том, что он делает с миром, я рад, что я старик. Честно говоря, не знаю, как бы я спас свою душу, если бы мне пришлось расти среди всех тех искушений, с которыми вы, молодые люди, сталкиваетесь сегодня».
В моё время у нас не было ничего подобного фильмам, книгам и даже газетам, с которыми вам, ребята, приходится бороться. Сегодня, полагаю, нет ни одного человека из вас, кто бы время от времени не ходил в кино и не давал голливудскому язычеству заразить себя.
«А, но я смотрю только безобидные фильмы для всеобщего обозрения», – говорите вы себе. Что ж, иногда я задумываюсь, а существует ли вообще такое понятие, как безобидный фильм. Вы когда-нибудь задумывались, какую жизнь ведут эти актёры и актрисы вне своих фильмов? Знаете ли вы, например, что почти каждая молодая киноактриса должна отдать своё тело режиссёру, продюсеру или кому-то ещё, прежде чем получит главную женскую роль? И именно таких людей современные молодые мужчины и женщины должны видеть своими героями и героинями».
Пока капеллан снова говорил о Богоматери, Адриан напряжённо размышлял о кинозвёздах, которых встречал во время своих американских путешествий. Если отец Лейси был прав насчёт Голливуда, некоторые из этих женщин, возможно, в молодости пережили невыразимые муки. Насколько Адриан знал, Джейн с её невинной улыбкой или Мэрилин с её безмятежным взглядом, возможно, провели свою юность, крепко зажмурив глаза и сжав губы, чтобы не закричать, пока какой-нибудь пузатый Сесил Б. де Милль водил своими потными руками по её обнажённой коже.
Женщины никогда не говорили об этом Адриану, опасаясь испортить им удовольствие от совместных прогулок. Они были великодушными и смелыми созданиями. Ему следовало бы больше времени уделять изучению их жизненных историй, а не относиться к ним как к красивым игрушкам. В будущем он будет поощрять их делиться с ним своими старыми, болезненными тайнами. Вскоре они поймут, что ничто из того, что они могут рассказать ему о Голливуде, не шокирует его.
Учителя Адриана часто утверждали, что название «Тёмные века» вводило в заблуждение и было несправедливым. Протестантские историки использовали его, чтобы подчеркнуть, что века, когда Церковь находилась на пике своего влияния, были временем невежества и страданий. На самом деле, как соглашались все непредвзятые историки, Европа в так называемые Тёмные века была более мирной и удовлетворённой, чем когда-либо после.
А сельская местность была усеяна монастырями, которые были центрами образования. Католикам стоит взять за правило использовать термин «Средние века» для обозначения всего периода от конца Римской империи до эпохи Возрождения и протестантского восстания (или Реформации, как её иногда называли).
Адриан был уверен, что никогда не стал бы рабом греха нечистоты, если бы жил в Средние века. В те времена мальчик рос в простом двухкомнатном доме и спал в одной комнате с родителями, братьями и сёстрами. Он засыпал, слыша спокойное дыхание своей семьи.
вокруг него, и уютное мычание коров и лошадей в хлеву доносилось сквозь стену. Если его родители хотели ещё одного ребёнка, они ждали, пока все дети крепко заснут, прежде чем что-либо предпринимать.