Им не нужно было уезжать в свадебное путешествие. Вокруг и так были живописные места и уединённые тропы. Что же произошло дальше? Что ж, можно предположить, что их половой акт был бы самым совершенным из всех, когда-либо совершённых. Однажды днём они посмотрели бы друг другу в глаза и поняли, что пришло время сотрудничать с Богом в создании новой человеческой жизни. Когда они легли вместе, тело Адама не проявило бы ни одного из тех признаков неконтролируемой страсти, которые вы могли бы заметить у меня в постели иногда по ночам. Конечно, в последний момент, когда пришло время излить семя в предназначенное для этого вместилище, его орган должен был вести себя примерно так же, как мой, но в то время как я (с моей падшей человеческой природой) склонен на несколько мгновений терять над собой контроль, он…
Он лежал там совершенно спокойно, сохраняя полную функциональность своего разума. Он вполне мог болтать с Евой о какой-нибудь прекрасной бабочке, порхающей над ними, или показывать какой-нибудь вдохновляющий вид сквозь окружающие их деревья.
«Они жили в таком тесном контакте с Богом и так всецело повиновались Его воле, что, по всей вероятности, именно Он время от времени напоминал им, что им давно пора снова жениться. В Библии говорится, что Бог пришёл и прошёл с ними в вечерней прохладе. Можно представить, как Он вежливо предложил им это, когда солнце садилось за верхушки деревьев Эдема. Они улыбались и говорили, какая это хорошая идея, а затем ложились на ближайший травянистый склон и без всяких колебаний делали это».
Конечно, им ничуть не было бы стыдно, если бы Бог был рядом, пока они это делали. И Он бы тоже не смутился — в конце концов, именно Он изобрёл идею человеческого размножения. Я вижу, как Он прогуливается поодаль, чтобы посмотреть на птичье гнездо, или позволяет белке пробежать по руке. Время от времени Он оглядывается на молодую пару и мудро улыбается про себя.
«Просто чтобы напомнить вам об огромной разнице между нашими Прародителями в их совершенном состоянии и нами с нашей падшей природой, я хотел бы, чтобы вы представили, как бы мы справились, если бы попытались жить как Адам и Ева.
«Представьте, как я впервые захожу в ваше купе поезда в Короке. На мне ни клочка одежды, как и на вас. (Предположим, что остальные пассажиры тоже голые.) Я смотрю на ваше лицо, пытаясь оценить ваш характер, но я настолько раб своих страстей, что позволяю своему взгляду упасть на другие ваши прелести внизу. Тем временем вы замечаете, как я смотрю на вас, и не можете решить, думаю ли я о вас как о возможной спутнице жизни или просто как об объекте моей мимолетной похоти. Поэтому вы не знаете, сидеть ли вам спокойно и встречаться со мной взглядом или скрестить руки на груди и плотно скрестить ноги.
«А когда я кладу свой портфель на вешалку над твоей головой, встаю на цыпочки и наклоняюсь к твоему сиденью, а самые интимные части моего тела находятся всего в футе от твоего лица, что ты делаешь? Если бы твоя человеческая природа была столь же совершенна, как у Евы в раю, ты бы спокойно смотрел на мои органы, чтобы убедиться, что я, по крайней мере, полностью сформировавшийся мужчина, способный иметь детей. Но из-за твоей падшей природы ты слишком напуган или ужасаешься, чтобы смотреть на них, висящих перед твоими глазами, поэтому продолжаешь читать свою библиотечную книгу.
Этот пример может показаться надуманным, но поверьте, именно так Бог предназначил нам ухаживать друг за другом. Грех наших Прародителей сделал нас застенчивыми друг с другом. Если бы мы не родились с первородным грехом в наших душах, все наши ухаживания были бы простыми и прекрасными. Вместо того, чтобы ждать все эти месяцы только для того, чтобы поговорить с тобой, я бы пошёл с тобой рука об руку к твоим родителям в первую же ночь нашей встречи. (Твой дом был бы заросшим мхом уголком со стенами, обвитыми ярко цветущей лианой — в Аккрингтоне до грехопадения был бы субтропический климат и растительность.)
Мы видим твоих родителей, которые счастливо сидят вместе и уговаривают пятнистого оленёнка поесть с рук. Они подходят ко мне, улыбаясь, приветствуя меня – оба, конечно, голые, но на их телах нет ни морщин, ни варикозных вен, ни жировых складок.
Я не обращаю внимания на тело твоей матери, потому что видел тысячи таких по всему Мельбурну. Твои родители разговаривают со мной и вскоре понимают, каким идеальным партнёром я был бы для их дочери. На следующее утро я приезжаю за тобой. Никаких долгих церемоний и речей. Они дают нам благословение, и мы отправляемся искать себе беседку среди цветущей листвы.