Даже если они ходили в церковь, жители садовых пригородов лишь пели протестантские гимны или слушали длинные проповеди о больничном воскресенье, азартных играх или о духовном преображении. Их сыновья учились в гимназии Истерн-Хилл и веселились на вечеринках или с нетерпением ждали университетских лет и карьеры, а Адриан каждую ночь молил Бога отсрочить конец, чтобы он мог насладиться несколькими годами счастья в качестве мужа Дениз Макнамара.
Но не было несправедливости в том, что вдумчивые католики испытывали такие тревоги, в то время как некатолики наслаждались жизнью в своих просторных домах. Гораздо лучше смотреть в будущее реалистично, чем жить ради сиюминутных удовольствий.
Адриан и его одноклассники были воспитаны в духе глубокого размышления о действительно важных вещах. Католическое образование научило их использовать разум — проникать глубже поверхностного, что протестанты и атеисты никогда не подвергали сомнению. И если ценой, которую католическим интеллектуалам пришлось заплатить, стало беспокойство о грядущих ужасных временах, — что ж, по крайней мере, однажды, когда коммунисты захватят сад, они будут смеяться последними.
пригороды или армии Илии и Антихриста выстроились для битвы на окраинах Мельбурна.
Адриан надеялся, что все эти преуспевающие врачи и адвокаты, а также их избалованные сыновья и дочери успеют перед концом извиниться перед католиками и признать свою правоту. Конечно, эти глупцы всё равно проведут целую вечность, виня себя за свою глупость, но было бы очень приятно, если бы какой-нибудь здоровяк с золотыми волосами из Истерн-Хилл подошёл к парню, которого он даже не заметил в трамвае много лет назад, и сказал: «Ради бога, почему вы, католики, не сказали нам, что будет дальше?»
Ответ на вопрос этого человека, конечно же, заключался в том, что он бы всё равно не послушал. По всей Австралии католики, такие как отец Стэна Сескиса, пытались предупредить людей о коммунистах в профсоюзах, но многие ли их слушали? Всего сорок лет назад Богоматерь Фатимская совершила одно из самых впечатляющих чудес всех времён: солнце закружилось, закружилось и опустилось на землю перед 60 000 зрителей.
свидетели — но сколько людей делали то, о чем просила Богоматерь, молились и приносили покаяние, чтобы Россия обратилась?
В то время как некатолики Мельбурна сидели перед своими электрическими каминами, а их жены возились с дорогими скороварками, святая женщина в Германии была еще жива после двадцатипятилетнего поста, но кто слушал ее пророчества или обращал внимание на ее видения?
Трамвай поднялся на последний холм к ратуше Суиндона. Адриан оглянулся на километры тёмно-красных крыш, серо-зелёные верхушки деревьев и густые дождевые облака над ними. Он знал, что злорадствовать по поводу судьбы тысяч людей, которые никогда намеренно не причиняли ему зла, – неправильно. Но он прошептал ветру, проносившемуся мимо трамвая, что все они обречены. И он увидел конец света, подобный серому дождю, обрушивающемуся на один пригород за другим – Оглторп у его извилистого ручья, Глен-Айрис вдали…
холмы, да, и даже Камберуэлл, самый зеленый из них, и люди в последней агонии, кричащие, что если бы только они могли получить католическое среднее образование, они бы могли это предвидеть.
В начале третьего семестра ученики школы Святого Карфагена начали готовиться к спортивным соревнованиям. Адриан Шерд решил готовиться к B-классу 880.
ярдов. Три вечера в неделю он выходил из купе Дениз в Колфилде и отправлялся на ипподром бегать. В эти вечера он всегда оставлял свою сумку открытой в поезде, чтобы Дениз видела его сандалии и майку для бега и понимала, что он не бросает её по какой-то пустяковой причине.
Он думал о ней всё время, пока тренировался. В последний год в школе Святого Карфагена, после того как он начал разговаривать с ней в поезде, она солгала учителям и пришла на крикетный стадион Суиндон посмотреть, как он бежит в категории «А» 880. Тем временем он развивал свою выносливость, шепча её имя себе под нос во время бега.
Однажды вечером трое других мальчиков согласились пробежать с ним 880 ярдов на ипподроме. Адриан сильно отстал от них в начале забега. Дышал он легко и едва шептал имя Дениз. Примерно за 300 ярдов до финиша он начал бег. Усилия, прилагаемые им, чтобы догнать остальных, заставляли его задыхаться. Он яростно шипел это любимое имя, не обращая внимания на то, кто его слышит.
Другие бегуны оказались сильнее, чем ожидал Адриан. В последней отчаянной попытке догнать их он сместил её лицо, бледное и встревоженное, чуть в сторону от победного столба и жестоко наказал своё усталое тело ради неё. Не добежав нескольких ярдов до финиша, он догнал и обогнал одного из соперников, но двое других уже пересекали финишную черту.