В главной картине было много поцелуев и романтики. Адриану сюжет не был интересен. Он ждал момента, когда смело протянет руку и возьмёт Дениз за руку. Рука лежала обнажённой, безжизненной, легко доступной ему, чуть выше колена. Он не мог приблизиться к ней так, как она была – Дениз могла увидеть его движение и на мгновение подумать, что он собирается коснуться её бедра. Но в конце концов она положила её на подлокотник между ними, который он специально для этого оставил свободным. Ему всё равно пришлось ждать, пока на экране не исчезнут поцелуи. (Он рассудил, что если он потянется к её руке в тот момент, когда в фильме мужчина и женщина прижимаются друг к другу, Дениз может подумать, что он собирается ухаживать за ней поцелуями и объятиями, словно голливудский актер.)
Наконец, когда группа заиграла песню, в словах которой был лишь намёк на романтику, он положил руку на её руку. Белая рука не шевелилась. Он поднял её со всей нежностью, на которую были способны его пять пальцев, и положил между ладонями (держа её как можно дальше от своих бёдер и коленей). Но она даже не дрогнула и не напряглась. Он увидел…
Краем глаза он заметил, что Дениз смотрела фильм так, как будто с ее рукой ничего не случилось.
Он знал, что лишь от скромности её рука была такой вялой. Она, должно быть, подозревала, что он глубоко влюблён, но ей нужно было быть в этом абсолютно уверенной, прежде чем она отдаст ему хоть какую-то часть своего тела.
Он держал её руку в своей и пытался убедить себя, что его мечта наконец-то сбылась, что он действительно сидит рядом с Дениз Макнамарой и ласкает её руку. И тут у него случилась мощная эрекция.
Это был самый большой и сильный удар, который он когда-либо делал в общественном месте.
Почти наверняка он был свирепее того монстра, который появился без всякой причины однажды утром в третьем классе и продержался весь урок латинского языка. Он образовал заметный холмик в его штанах, пытаясь встать и согнуться.
Первой мыслью Адриана было спрятать эту штуку от Дениз. Он поднял её руку обратно на подлокотник, похлопал её на прощание и оставил там. Затем он сунул левую руку (дальнюю от Дениз) в карман брюк и медленно опустил эту громадину, пока она не оказалась у него на внутренней стороне бедра. В новом положении она была неудобной и беспокойной, но, по крайней мере, больше не образовывала угрожающего кома в брюках. Он благодарил Бога, что Дениз не отрывала глаз от экрана, пока всё это происходило.
Эдриан перестал пытаться следить за фильмом и приготовился к моменту, когда зажжётся свет, и ему придётся встать и выйти на улицу вместе с Дениз. Он сосредоточился на самых пугающих мыслях:
потерял штаны по пути обратно от причастных на мессе; оглушительно пукнул, проходя мимо микрофона, чтобы получить свой приз на сцене ратуши Суиндона на Вечере речей в церкви Святого Карфагена; вырвал все свои экзаменационные ответы прямо перед приходом руководителя
чтобы собрать их в переполненном выставочном зале. Но он не мог справиться со своей эрекцией.
Когда фильм наконец закончился, Эдриан держал левую руку в кармане, чтобы прижать её к земле. Ему приходилось идти очень медленно, но он притворялся, что много зевает, чтобы Дениз подумала, что он устал. В автобусе ему с трудом удалось усадить Дениз справа от себя, подальше от драки, разыгравшейся у него в брюках.
Дениз пригласила его к себе домой на чашку чая. Адриан, прихрамывая, побрел к её калитке, пытаясь разглядеть себя в свете уличного фонаря, чтобы понять, насколько хорошо он виден.
Он молился, чтобы её родители уже спали, но они были в гостиной и слушали по радио «Supper Club» Джеффа Кармайкла . Конечно же, Адриану пришлось вытащить руку из кармана, чтобы познакомиться с ними. Он был уверен, что миссис Макнамара не заметила ничего необычного. (На вид ей было лет сорок, так что, вероятно, она уже много лет не видела ничего подобного.) Но отец Дениз быстро оглядел его с ног до головы, прежде чем пожать руки.
Адриан был уверен, что отец такой прекрасной и невинной девушки, как Дениз, всегда будет бдительно следить за признаками того, что её невинность находится под угрозой. Если бы мистер Макнамара заметил хоть малейшее движение в брюках Адриана, он бы из вежливости не стал говорить об этом в присутствии жены и дочери, но потом скажет дочери, что ей больше запрещено общаться с этим молодым Шердом.
Родители вскоре оставили молодых людей одних в столовой. Дениз наклонилась к Адриану через стол, чтобы поговорить с ним о фильме. Он сказал себе (медленно и отчётливо, чтобы мысль дошла по нервам до паха), что смотрит в глаза самой целомудренной, скромной и прекрасной девушки на свете. Но вместо того, чтобы умереть от стыда, существо в его штанах встало на дыбы, словно он обещал ей какое-то грязное удовольствие.