Он соединил большой и указательный палец, а потом поцеловал их.
Пташкин поднял трубу и выкинул её подальше. Митрофанов рассмеялся, развернулся и ушёл.
Глава 3
19 мая, 2019, 14:40
В отделении полиции он прождал полдня. Сначала Пташкин явился утром, как положено, и написал заявление. Приятная молоденькая девушка в дежурной комнате приняла у него бумагу и пообещала, что полиция сделает всё возможное. Но, спустя час, когда он уже добрался до дома и сел на стул посреди кухни, ему позвонили снова. Ничего не объяснив, та же девушка каменно-ледяным тоном попросила Василия вернуться и положила трубку. Вызвав такси, Пташкин прибыл в отделение к часу дня. Оказалось, что у следователя обед до двух. Всё это время он сидел в тесном коридоре и смотрел, как люди в форме носятся туда-сюда с бумажками и папками, на которых красовался герб Российской Федерации.
14:55
- Алло? Да, мам. Нет, мам.
Пташкин разглядывал стенд с нормативными актами.
- Ты приедешь? Неплохо. Да, конечно. Я понимаю, мам. Дела, да… Нет, не берёт. Теперь он уже выключен.
Пташкин прикрыл глаза. Сколько он спал за эти трое суток? Василий помнил только кухню. Покрывшееся плесенью тесто, кружки из-под кофе в мойке, запах протухшей еды в духовке. Неужели прошло три дня?
- Да, я в полиции. Меня зачем-то вызвали.
15:15
- Иннокентий Альбертович, Инна должна была написать за меня заявление по семейным.
- Маша до сих пор не вернулась? – в голосе ректора появилось напряжение. – Ерунда. Врёшь, да?
Пауза. Две девушки пробежали по коридору, хлопнула дверь.
- Да, до сих пор не вернулась. Десять дней меня не будет точно.
- Ну ты держи меня в курсе, такое дело… Слышишь, Вась, а нет пять косарей занять?
15:55
Он прошёл мимо Пташкина. Высокий, в синих брюках, дорогих коричневых туфлях, рубашке и галстуке. Волосы чёрные, с пробором. Он прошёл, и лишь тогда махнул рукой Пташкину. Не проронив ни единого слова. Василий вскочил и кинулся следом, поправляя очки.
Они вошли в широкий кабинет, который пах новой мебелью. Александр Анатольевич Севрюгов, следователь и начальник отдела, сел за длинный стол. Севрюгову было под сорок, но выглядел он молодо. Круглый живот выпирал из-под рубашки. Большие слегка выпученные глаза серого цвета смотрели на Пташкина.
- Присаживайтесь, Василий Адамович, разговор будет длинным.
Пташкин сел напротив следователя. Севрюгов изучал заявление Василия.
- Пропала, говорите? – поднял глаза следователь.
- Пропала, - кивнул Пташкин. – Ровно в восемь вечера ушла три дня назад, и до сих пор нет.
Александр Анатольевич долго смотрел на Василия большими глазами, похожими на два шарика от пинг-понга.
- Впервые такое, да? – следователь постучал по листу тонким пальцем.
- Впервые, товарищ полицейский.
- Александр Анатольевич, - поправил Севрюгов.
- Александр Анатольевич, - повторил Пташкин.
Следователь откинулся на кресле и заложил руки за голову. Уставившись в потолок, он молчал несколько минут. Затем вернулся к заявлению Василия, перечитал его и ослабил галстук.
- Ладно, товарищ Пташкин, сделаем так.
Он протянул Василию заявление. Пташкин посмотрел на него, потом на Александра Анатольевича.
- Это зачем?
- Это вам. Обойдёмся без заявлений, потому что ни вам, ни мне оно не нужно.
Пташкин так и не притронулся к бумажке. Тогда Севрюгов кинул её перед ним и достал из кармана телефон. Василий, ничего не понимая, смотрел на своё заявление.
- Дашуля, зайди ко мне, пожалуйста, - сказал Севрюгов в трубку и убрал телефон в карман.
- Александр Анатольевич, я не понимаю, зачем мне забирать заявление? Неужели, оно написано неправильно? Так, вы скажите, я исправлю…
Севрюгов махнул рукой:
- Всё гораздо сложнее, Пташкин.
Он замолчал. Разглядывать собственные ногти следователю было интереснее, чем что-то объяснять Василию.
- То есть, вы хотите, чтобы я его забрал?