Пташкин едва поспевал за длинными ногами Севрюгова. Они спускались в сырой и холодный подвал. Яркие белые стены сменились серым кирпичом и тусклыми лампочками под потолком.
- Сидит, наш толстожопик, в подвальчике, как узник! – Севрюгов подмигнул Пташкину. – Сейчас ты увидишь, Вася, как действуют те, кто никого не боится! Как действуют высшие организмы естественного отбора!
Двери в подвале были металлическими, кое-где покрытые ржавчиной. Они остановились в самом конце коридора, у двух последних дверей.
- Ты – сюда! – прошептал Севрюгов. – А я, туда. Удачи, Вася. И поверь, что бы ты ни услышал, веди себя спокойно, хорошо? Если Митрофанов узнает, что ты подглядываешь за допросом, он превратится в дикую собаку и сожрёт нас обоих. Поехали!
Василий вошёл в тесное помещение без окон. С квадратной вентиляции под потолком торчали куски серой пыли. Посередине комнаты стоял металлический стул с твёрдым сиденьем. Три стены были сделаны из кирпича, а четвёртая представляла собой большой стекло.
За стеклом тоже была комната. У дальней её стены стоял стол и два стула. На одном стуле сидел Митрофанов. Он едва влезал в него. Мирон снял пиджак и повесил его на спинку. Рукава голубоватой рубашки он закатал. Густые чёрные волосы покрывали крепкие руки, на запястье сверкали золотые часы. Одну пуговицу рубахи он расстегнул, и его заросшая грудь тяжело двигалась, когда лёгкие вдыхали душный воздух комнаты. Пташкин заметил, что ни на одной из видимых стен комнаты нет вентиляции. Кажется, в этой конуре за стеклом очень жарко.
Василий сел и положил руки на колени. Он уставился в стекло, приготовившись смотреть странный фильм. В прямом эфире. Отчего-то всё внутри подпрыгивало, будто Пташкина везли по деревенской дороге в кузове разваленного грузовика.
В комнату за стеклом вошёл Севрюгов, и Митрофанов чуть не подпрыгнул. Его чёрные глаза следили за тем, как следователь кладёт красную папку на стол и достаёт из неё бумагу. Обросшие щетиной толстые щёки Мирона разрывались от желваков. Пташкин не мог представить, что заставляло Митрофанова держать себя в руках. Обычно владелец супермаркета взрывался от небольшой искры. Наверное, подумал Пташкин, Мирон и впрямь побаивался следователя. Александр Анатольевич надел очки.
- А теперь, - начал Севрюгов. – Мы поговорим о пропавшей Марии Пташкиной.
Митрофанов снова промолчал, хотя Василий увидел, как скользнули его глазки по лицу и горлу следователя. Вместо ответа Мирон расстегнул ещё одну пуговицу, а по виску стекла одинокая капля пота и потерялась в щетине.
- Какие отношения вас связывали с ней? – спросил Севрюгов, усаживаясь на стул.
- Никаких, - сказал Митрофанов. – Слушай, Саня, давай сразу определимся, идёт? Ты продержал меня в этой душегубке почти полчаса, а теперь ведёшь допрос, как будто я в чём-то виноват. Да и место выбрал такое… хотя у тебя вполне приличный кабинет. Я-то знаю. Так вот, скажи мне, Саня, меня в чём-то обвиняют? Если так, то я звоню своему адвокату, и дальше будем говорить, сам знаешь, по официалу.
Севрюгов поднял глаза и положил бумагу перед собой.
- Никаких обвинений. Если бы таковые были, я бы сразу тебе сказал, Мирон. Мне кажется, мы давно знаем друг друга, и ты не глупый мальчик. А насчёт места… В моём кабинете кладут плитку, а остальные заняты.
- А стекло? – Мирон кивнул вбок.
- Стекло, как стекло, - Севрюгов не сводил глаз с Митрофанова.
- За ним кто-нибудь есть?
Митрофанов встал и посмотрел на Пташкина. Василий знал, что Мирон не видит его. Но чёрные глазки сатира будто проникали сквозь твёрдую оболочку, рассекая границы. Пташкин вспомнил, как толстые пальцы Мирона порвали ему рубашку, как они толкали его, отчего Василий упал в канаву. Зубы сами собой сжались, и Пташкин обрадовался новому странному чувству.
- Ты чего, Мирон, кино обсмотрелся? Показал бы тебе, что там никого, да за ключом идти далеко. Тем более, такие штучки можно делать только по официальной бумаге, а у меня такой не имеется. Присаживайся.
- Когда они тебе нужны-то были? – спросил Митрофанов.
Он ещё немного посмотрел на Пташкина и вернулся на место.
- Времена меняются, Мирон, и люди тоже. Я уже не молод, чтобы так открыто нарушать правила. Да и скоро проверка, не нужны мне лишние проблемы.