- Он заста…вил меня снять футболку и… осмотрел. Он слушал меня и тро…гал. Он…
Пташкин опустился на неё и грубо поцеловал. Василий кусал её губы, входя глубоко и совсем не заботясь о Маше. Впервые Пташкин услышал, как она застонала от боли, попыталась отстраниться. Василий ещё крепче обнял её. Маша захрипела, но продолжала сдавливать ногами ягодицы и бёдра Пташкина.
Теперь холодное и скользкое земноводное скользнуло по спине Василия. Но ему хотелось входить глубже и глубже, пока Маша не начнёт умолять прекратить это. Но она лишь стонала, стиснув зубы, чем заводила его и заставляла продолжать действие животное и мерзкое. Он чувствовал, как ей больно, как Маша вцепилась ногтями в спину. Он давно знал её, и прекрасно понимал, что никакого наслаждения тут и быть не может.
Маша прижималась к нему. Боль не глушила в ней любви, не глушила страсти. Так думал Пташкин, тем не менее, мечтая, чтобы она ударила его по спине, будто поверженный боец на ринге.
И, когда он кончил в неё, впервые за всё время не кончила она. Маша тяжело дышала под ним, скользкая от пота. Пташкин сел и потянулся за штанами. Маша смотрел в потолок.
Василий взял штаны и опустил их назад, на пол. Он уткнулся лицом в ладони.
- Эй, Умник, - сказала Маша. – Ты грустишь?
- Я делал это, как животное, и в моём сердце была ненависть.
- Это я хороша, несу всякую чушь! – Маша обняла его и поцеловал в щёку.
Пташкин откинулся на спинку.
- Нет, мной завладело… - он припомнил скользкую змею на своём теле. – Слушай, ты читала о райском саде и змее-искусителе?
Маша хлопнула глазами.
- Что-то слышала, - сказала она. – А что?
Пташкин смотрел на Машу. Он будто впервые увидел мягкие розовые губы и прикоснулся к ним пальцами. Тёплые, нежные. Маша провела языком по пальцам, а потто взяла их в рот. Пташкин смотрел, как его пальцы то пропадают, то появляются, влажные и блестящие.
-Доктор сказал, что завтра придёт ещё, - сказала она, улыбаясь. – Занимательный старик.
Пташкин понял, что возбуждается снова. Кажется, этот процесс, когда она рядом, мог продолжаться бесконечно. Маша встала и повернулась спиной. Затем села ему на бёдра, рукой направив член в себя. Она упёрлась в колени Василия, двигаясь быстро и ритмично.
- Наслаждайся, Умничек… наслаждайся! Я так тебя… люблю.
Последнее слова она будто попробовала на вкус. И оно будто ей понравилось.
- Люблю, люблю, люблю! Наслаждайся, пока есть время.
Василий видел только её взмокшую спину, напрягшуюся каждой мышцей, тонкую талию и круглые ягодицы.
- Время? – спросил он.
Её тёплая кожа касалась так нежно, а тело казалось совсем невесомым.
- Мало ли, что будет после? Жизнь… жизнь преподносит странные сюрпризы… Ой…
Она сжала его колени пальцами, чувствуя приближающийся оргазм.
Пташкин открыл глаза шире, когда по спине Маши поползли плавные линии серебристого цвета. Они расцветали, превращались в хитрые сплетения, похожие на корни растений.
Кончила она быстро, откинувшись и распластавшись на нём. Член выскочил из неё, а на пол потекла горячая жидкость. Маша слегка подрагивала, а Пташкин ласкал вспотевшую грудь и живот.
- Ты опять удивляешь меня, - прошептал он. – Опять, Маша.
- Иногда я сама себя удивляю. Я не знаю, откуда всё это. Не знаю, Умник…
Её губы потянулись, ища ответа. Они горячо поцеловались, и уснули прямо здесь, на диване, под титры чёрно-белого вестерна.
22 мая, 2019, 19:40
Пташкин сидел перед телевизором. Он освободился от тугой рубашки, освободился от штанов. Его тело дышало, впитывая прохладный воздух. Погода за окном снова портилась, а по лицу Василия бегали блики. На экране анонсировали какой-то фильм. Глупый сериал о любви, которые штампуют в месяц по несколько штук. Сериал, где у героев всё получается, но в самом конце. И никто никуда не пропадает с концами. А, если пропадает, то обязательно находится. А измены? Измены случаются в них только с плохими героями.