- Василий, добрый день! – она потянула Пташкина на себя. – Что-то в нашем городке многовато всякого происходит в последнее время!
Она хихикнула, брызнув слюной. Её красные когти больно вдавливалась в кожу Пташкина. Но Василий не убирал руку. Ему хотелось ненавидеть её ещё сильнее. Ему казалось, что он ненавидит её и тех, кто собрался здесь, недостаточно сильно.
- Как грустно, что все теперь думают, будто это вы причастны к исчезновению Маши! Я так не думаю и хочу, чтобы вы, Василий, знали это!
Она погладила его по плечу. Строев, ковыляющий впереди, остановился. Он обернулся и увидел, как его жена трогает Пташкина. Наверное, старик вспомнил, как в далёкой бурной молодости они приехали в сырой и серый военный городок. Как молодой лейтенант Строев и его красавица жена поселились среди голодных офицерских шакалов. Голодных до интриг, молодых женщин и новых лиц. Наверное, Строев вспомнил, как его жена-нимфоманка обслужила каждого офицера в части.
- Тоня! Домой идём! – рявкнул старик.
- Это же Вася! – удивилась Антонина Сергеевна. – Он помог тебе с тем скелетом, забыл?
Она одарила Пташкина улыбкой своих сухих красных губ. Она до сих пор считала себя привлекательной и, по мнению Антонины, все вокруг её хотели.
- Спасибо вам, Антонина, - сказал Пташкин и пожал ей руку. – А что случилось там?
Василий кивнул на то место, откуда только уехала скорая. Он держал морщинистую руку, наслаждаясь тем, как старик корчит лицо от ярости.
- Ох! – вздохнула Строева, прижав руку к внушительной груди. – Вроде как, говорят, наш механик отдал богу душу! Рома, который.
Пташкин мгновенно отпустил руку Антонины Сергеевны.
- Идём! Идём! – старик схватил руку жены и потащил на себя.
Она улыбалась Пташкину и махала ему ручкой. А Василий снял очки. Кто-то толкнул его. Это была Павлова. Алина даже не обернулась. Очки выпали из скользких пальцев Василия, послышался хруст.
Нагнувшись, Пташкин достал их и увидел, что стекло треснуло напополам и вывалилось.
Глава 14
23 мая, 2019, 15:50
Пташкин вернулся домой.
В словах Строевой он не сомневался. Наверное, потому, что своими глазами видел тело на носилках и тёмное пятно крови. В голове пульсировала мысль: «Любовник Маши умер». И кровь на белых простынях говорила об ужасной смерти.
Очки он кинул на столик. Без них в глазах всё расплывалось, мутнело и превращалось в одну большую разноцветную кляксу.
Пташкин поднялся на второй этаж и долго рылся в своём шкафу. Наконец, он нашёл то, что искал. В маленькой двойной ёмкости лежали линзы. Они подрагивали в специальном растворе. Их подарила Маша. Она не знала, что Василию проще надеть очки, чем каждое утро, обливаясь слезами и страдая от ужасных болей, тратить по тридцать минут на линзы. Теперь выбора не было.
Пташкин сжал зубы и принялся надевать их. С непривычки понадобилось сорок минут. Наконец, у него получилось, и контуры комнаты встали на место. Кровать, белые покрывала, бархатный ковёр на полу. Без очков он не выглядел, как учитель биологии. А щетина придавала Василию вид грубого магазинного грузчика.
Совсем не расстроившись этому, он спустился вниз. Выкинув сломанные очки в мусорное ведро, Пташкин долго ходил по комнате из угла в угол. Василий знал, что смерть Ромы напрямую связана с Машей.
Зазвонил телефон.
- Привет, сорок восьмой, ты куда-то пропал.
Василий поправил выбивающиеся волосы.
- Много дел. Обстоятельства.
Голос на том конце помолчал.
- Ты как будто заболел, что ли.
- Немного заболел, - ответил Василий.
- Бывает. Слушай, помнишь тот товар, о котором мы говорили? Ты ещё сказал, что нужно непременно позвонить тебе, если появится. Так вот, сорок восьмой, он у нас в стойле.
Пташкин закрыл глаза.
- Очень не вовремя, первый, - сказал Василий. – Но… Только не говори, что на него уже есть покупатели.
- Ты же знаешь, сорок восьмой, что ты у нас сорок восьмой.
Первый всегда так шутил. Даже когда Пташкин покупал у него обычный револьвер, Первый набивал цену, как мог.
- Сколько?