Я рассказал тебе лишь очень немногое об этой сфере, но достаточно, чтобы вызвать в тебе вкус и аппетит устремиться вперед в своем походе.
Теперь я вернусь на поляну и попрошу тебя со всем вниманием смотреть вперед. Нет, твои ноги ни обо что не споткнутся, хотя твои глаза и не прикованы к тропе. Ведь те, кто смотрит вверх, смотрят на путь, по которому идут; а мы смотрим вниз, чтобы сделать безопасными их шаги.
Так что всё хорошо, мой подопечный; да, всё хорошо для такого человека, поскольку он доверяет нам, которые служат нашему Господу, с Ним остается его сердце; и ничто не заставит его споткнуться.
Пусть так оно и будет. Мир скучен и утомителен сплошь и рядом, хотя есть и в нем красота, и любовь, и святое стремление. Держись этого и радуйся этому. Свободно делись этим с другими, и мрак покажется менее непроглядным, и свет за ним проблеснет более явственно и ярко, и сыны утренней зари поведут тебя в свою страну — прекрасную страну Вечного Лета.
Пятница, 12 декабрь 1913 г.
Стоя на высоком пике, излучающем свет, я общаюсь с теми, кто живет в обеих сферах, и через них со сферами более дальними. Благословение таких мгновений слишком велико, чтобы выразить его словами, и открывает духовное видение, позволяющее понять славные и необозримые бесконечности и всеобъемлющую любовь.
Однажды я стоял так, лицом к своему будущему дому, и закрыл глаза, потому что насыщенность света передо мной была слишком велика, чтобы я мог выносить ее беспрерывно. И мне впервые было позволено видеть моего опекуна и наставника и говорить с ним.
Он стоял на вершине — прямо напротив моей, а между нами была долина. Открыв глаза, я увидел его там, как будто он внезапно принял зримую для меня форму, чтобы мне легче было увидеть его. И действительно, так оно и было, и он улыбнулся мне, понимая мое смущение.
Он был одет в блестящую тунику до колен, и на талии у него был серебряный пояс. Руки и ноги открыты и, казалось, сверкали и лучились светом его святости и чистоты сердца; но ярче всего было его лицо. Синий головной убор покрывал его волосы, которые были словно серебро, отливающее золотом. На нем сияла драгоценность его ранга, никогда прежде мною не виденная. Это был коричневый камень, и лучился он коричневым светом, очень красивым и пылающим жизнью, которая была повсюду вокруг нас.
«Иди ко мне», — сказал он. Я был испуган, но то был не ужас, а скорее замешательство от благоговейного почтения.
«Я знаю, что ты мой опекун, господин, потому что мое сердце говорит мне это. — сказал я. — И мне радостно и очень приятно смотреть на тебя. Ты часто был рядом со мной на моем небесном пути, но всегда немного впереди, так что я не мог догнать тебя. И теперь, когда мне дано зримо видеть тебя, я счастлив поблагодарить тебя за всю твою любовь и заботу. Но, мой господин, я не решаюсь подойти к тебе. Ведь когда я начну спускаться в долину, яркость твоей сферы ослепит меня и шаг мой станет неверным. А когда я достигну тебя, то, наверное, потеряю сознание из-за большей славы, окружающей тебя. Даже здесь, на расстоянии, мне трудно ее переносить…»
«Что ж, на этот раз я буду твоей силой, как бывало много раз прежде, и часто без твоего ведома. Мы так долго были вместе, что теперь я могу дать тебе больше, чем до сих пор. Но только собери всю свою отвагу, ведь никакой вред не коснется тебя. Именно для этого внушил я тебе прийти сюда, на это место».
Я еще некоторое время видел его, стоящего совершенно неподвижно, а затем его облик стал иным. Через тонкую ткань его легчайшего одеяния я мог вдеть, что его тело точно сосредотачивало все свои силы. Его руки были вытянуты вдоль туловища и слегка развернуты в стороны, а глаза закрыты. Затем случилось нечто необычное.
Из-под его ног появилось облако, цвет которого был смешением голубого и розового, и оно двигалось ко мне, пока не возник мост между нашими вершинами. Он был немного выше, чем мосты, построенные человеком, и немного больше в ширину. Постепенно мост достиг меня и тогда я услышал: «Теперь иди ко мне, друг мой. Шагай уверенно, тебе не будет вреда».
И я двинулся к нему через этот облачный светоносный стебель, окружавший меня со всех сторон, и, хотя он прогибался под моими ногами, подобно толстому бархату, я всё-таки продолжил путь вверх — в великой радости. Ведь пока я шел, он смотрел на меня и улыбался.
Но хотя он казался таким близким, всё же я не достигал его, хотя он и стоял неподвижно.
Но, наконец, он протянул руку, и, сделав еще несколько шагов, я взялся за нее, и он втащил меня на более надежную твердь.
Тогда стебель света рассеялся и я увидел, что нахожусь в дальнем конце долины и вижу оттуда свою сферу. Ведь я пересек ее по этому мосту небесного света и силы.
Затем мы сели и стали беседовать. Он напомнил мне о последних моих стараниях и указал, как я могу лучше исполнять свою задачу; и за что-то он хвалил меня, а за что-то не хвалил, но никогда не ругал, только советовал и наставлял с любовью и добротой.
И так он говорил, а я испытывал замечательное состояние силы и большей отваги идти по своему пути. Это он поделился со мной своей силой и высокой святостью, и я больше, чем прежде, понял потенциальное величие человека в смиренном служении своему Господу Христу и через Него — Богу.
Он проводил меня через долину, обняв меня за плечи, чтобы укрепить своей силой; и мы говорили всю дорогу вниз и через долину; а затем, когда началось восхождение на склон с другой ее стороны, постепенно смолкли. Теперь мы общались мыслями, а, пройдя небольшую часть подъема, я посмотрел на него и заметил, что не вижу его совершенно ясно, и начал сожалеть об этом. Но он улыбнулся и сказал: «Всё хорошо, брат мой. Всегда всё хорошо между мной и тобой. Помни об этом».
Он становился всё более и более неясным для моего взора, а потом мягко подтолкнул меня вперед и окончательно исчез. Больше я его не видел. Но я теперь знал его так, как не знал прежде. Я чувствовал, что он рядом со мной всё то время, пока восходил на вершину. Я обернулся и вгляделся в яркость его сферы на той стороне долины, но не увидел его там.
Перед тем как пуститься в обратный путь, я посмотрел снова и увидел фигуру, стремительно движущуюся над горными вершинами, не плотную фигуру, каким он был, а почти прозрачную. Подобно лучу солнечного света, он удалялся от меня зримый или частично зримый; а затем и эта фигура тоже постепенно исчезла. Но всё же я чувствовал его присутствие со мной, чувствовал, что он знает обо мне, знает, о чем я думаю, знает что я делаю. И я начал спуск с горы, чтобы с большей радостью и большей силой исполнять свою работу.
Если из той более яркой сферы такое благословение было даровано мне, разве не должен в ответ и я передать немного тем, кто нуждается в нем так же сильно? И это мы делаем, мой подопечный, через те небеса, что лежат ниже нашего неба; и даже к вам на Землю мы приходим и служим с огромной радостью. Ведь это очень сладостно — делать для других наших ближних то, что с такой щедростью делается для нас.
Я не могу возвести для тебя мост, как это сделал он. Но есть Путь, по которому можно перейти в должное время, как Он сказал. И Его власть намного превышает власть того, кто проложил для меня дорогу через Долину Вершин. Ему я слуга очень низкого ранга. Но то, чего мне не хватает для высокой святости и мудрости, я стараюсь возместить любовью. И если мы оба будем служить Ему так, как только можем, Он будет хранить нас в мире, и вместе с Ним перейдем мы через бездны от славы к еще большей славе, которая грядет за ней.
Понедельник, 15 декабрь 1913 г.
Я покинул это место, чувствуя готовность исполнять работу, которую должен был делать до того времени, когда меня призовут туда, где он сейчас. О, красота и высший мир этого места и его, моего наставника! Если жители той дальней зоны хотя бы в половину так прекрасны, как он, тогда эта раса, которой я со временем достигну, воистину благословенна.
Но вот что, брат мой, — на меня возложено помогать тебе на твоем пути. И я буду делать это и добавлять тебе и другим нечто такое, что поможет вам на пути, который когда-то сам прошел. Так протяни мне руку, и я, в свою очередь, сделаю всё, что смогу.