Неизвестны какие-либо поведенческие реакции представителей мира животных, основой чего мог бы быть механизм, аналогичный абстрактно-логическому (дискретному) мышлению человека.
Способность к повторению членораздельной речи в животном мире встречается у птиц, но это "членораздельная речь" не стала каналом информационного обмена в способных к ней биологических видах: мозги птичьи.
Из животного мира человека выделяет генетическая обусловленность развития в определённом возрастном периоде дискретного мышления (абстрактно-логичекого), членораздельной речи и способностей к реализации в разнообразной трудовой деятельности своих предумышлений на основе предвидения разных возможностей. Возможно, что генетически обусловлены ещё некие, пока не используемые возможности. Но именно эти три фактора: речь, мышление (включая абстрактно-логическое), способность к труду, некоторая свобода поведения от диктата инстинктов — стали основной современной человеческой культуры.
Культура является носителем ещё одного (кроме инстинктов, безусловных и условных рефлексов) вида поведенческой информации — социально обусловленной, которую каждый человек получает из информационной среды общества.
В силу этого культура изначально и всегда — один из многих факторов глобального эволюционного процесса биосферы Земли. Нет "хорошей" культуры и "плохой", т. е. "некультурности"; есть единая многоликая культура — внегенетически передаваемая от поколения к поколению информация, а в ней издержки культуры, представляющие опасность для всей культуры человечества и биологической основы культуры — вида Человек Разумный и всей биосферы. Иными словами это приводит к вопросу об объективности Добра и Зла, их различии и различении. И процесс развития культуры — глобальный исторический процесс — один из частных процессов глобального эволюционного процесса биосферы.
Мать или Отец? — вот в чем вопрос.
Легитимная наука и политика, будучи представлены в лучшей своей части людьми не умеющими думать, получившими образование под гнетом "кодирующей педагогики", пребывают в глухоте и отторгают не задумываясь об их существе все новые, непривычные им мнения, отличающиеся от господствующих или им вожделенных.
Если в прошлые века таких необычных мнений в течение жизни одного поколения вырабатывалось относительно немного и они успевали войти в состав знаний легитимной науки, хотя бы в процессе кадрового обновления её иерархии в преемственности поколений, то ныне положение дел качественно изменилось. "Информационный взрыв" середины ХХ века привел к тому, что в течение жизни одного поколения вырабатывается столько необычных мнений, отторгаемых иерархией чиновных кладовщиков знания легитимной науки, что в обществе на основе необычных мнений фактически сложилась альтернативная наука, вобравшая в себя и легитимные, и отторгнутые легитимной наукой знания. Но эта нелегитимная наука, сложившись, порождает и свою политику, в которой обретает организационные формы на принципах, весьма отличных от традиционных, господствовавших в легитимной науке и политике на протяжении всей обозримой прошлой истории.
В целом ряде случаев нелегитимная наука способна дать и дает более работоспособные и безопасные рекомендации, чем кладовщики знаний иерархии легитимной науки. И В ЭТОМ — ГЛАВНОЕ КАЧЕСТВО НАЧАВШЕЙСЯ ЭПОХИ, которое предопределяет будущее всего человечества через изменение — за весьма редким исключением — всего того, что пока еще "само собой разумеется" привычным всем образом.
Прежде всего изменения затронули сферу научно-исследовательской и проектно-конструкторской деятельности, которая имеет непосредственно дело с обновляющимися технологиями, определяющими жизнь всей глобальной цивилизации. И суть этих изменений выражается в том, что в обществе наконец-таки выкристаллизовывается нормальная социология, включающая в себя входы и выходы во все без исключения частные отрасли знания, в силу чего все специалисты частных отраслей науки и техники имеют открытую возможность понять друг друга и безопасно согласовать свою профессиональную (и не профессиональную) деятельность на "информационном поле" нормальной социологии.
Если в обществе не развита нормальная социология в указанном смысле, то даже сами по себе психически нормальные интеллектуально развитые и многознающие люди — в ходе своей профессиональной деятельности и повседневного домашнего быта — обречены впасть в коллективную шизофрению. Как её зримое выражение и возник биосферно-экологический кризис, а продолжение коллективной шизофрении самоубийственно для каждого общества и опасно для других соседствующих с ними обществ, биосферы Земли как в целом, так и для биоценозов её регионов.
В силу ряда причин, обусловленных во многом "тоталитаризмом" прежней иерархии интеллигенции в СССР, вошедшей и в жизнь нынешней России, граница между легитимным и нелегитимным научным знанием в России наиболее зрима по сравнению с другими странами мира. Но в этом размежевании людей, наиболее ярко выразившемся в области научных исследований, проявились более глубокие — психологические причины, значимые для всей глобальной цивилизации. О них и пойдет далее речь.
А теперь, перед тем как задаться вопросом: почему этносы стали этносами(?) разберемся с человечностью! Какие составляющие входят в понятие человечество? Каковы внутри психологические взаимообусловленные силы присущие человечности? Кто в нем (человеческом социуме) правил ранее и правят ныне? Только после ответов на данные вопросы мы сможем понять почему этносы различных рас противоположны друг другу в своей сути!
Итак, человечество это — мужчины, женщины и дети. Только что сказанное — банальность, неправда ли? Тем не менее, если посмотреть на публичную политику в том виде, как её изображают средства массовой информации, можно прийти к мысли, что Земля населена исключительно мужчинами!
Женщины же, такие как Индира Ганди, Маргарит Тэтчер, Мадлен Олбрайт и другие, которых в истории публичной политики можно пересчитать по пальцам, на фоне мужчин политиков выглядят как пришельцы из иного мира. Но когда на страницы прессы прорывается информация (ложная или истинная, это не имеет значения) о непубличной политике, то достаточно часто складывается впечатление, что прежде того, как политика станет общественно публичной, она уже успеет предопределиться в качестве домашней политики, проводимой женами и любовницами публичных политиков-мужчин!
Если обратиться только к истории России последних двух веков, то Адам Мицкевич, сотрудничая с польскими сепаратистами, имел любовницу, с которой делился сведениями об их деятельности, а та — в свою очередь — осведомляла о них жандармский корпус.
В царствование Николая II, "общественность" была уверена, что политика России во многом определяется настроениями супруги императора — Александры Федоровны. После 1917 г., когда были опубликованы фрагменты переписки Николая II и Александры Федоровны, это воззрение нашло свое документальное обоснование. Хотя некоторые историки оспаривают мнение о дурном влиянии императрицы на политику России, тем не менее есть один неоспоримый факт: если при Александре III политика России выражала долговременные интересы мирного развития самой России, то с воцарением на престоле Николая II политика России стала выражать долговременные интересы Великобритании, фактически бывшей до конца первой мировой войны ХХ века метрополией Западной региональной цивилизации. Александра Федоровна была внучкой королевы Великобритании, а Александр III, как известно, был против брака цесаревича Николая и принцессы Алисы Гессенской. Но именно вследствие изменения политического курса Александра III его наследником Николаем II Россия оказалась втянутой в русско-японскую войну и первую мировую войну ХХ века.