Скорее, кабана, мон шер ами. Матёрого, клыкастого, с толстой дублёной шкурой…
— Они могут расстрелять нас издалека, — тихо сказал отец Прохор. Словно услышал наш с Алексом безмолвный диалог. — Как только мы окажемся на безлюдном участке дороги…
— Корпус и стёкла пуленепробиваемые, — напомнил Гоплит. — Мы в полной безопасности.
— А как насчёт противотанковых гранат? — дотошно поинтересовался чудо-отрок.
Старый ящер бросил опасливый взгляд на Машу, внимательно слушающую разговор. Но всё-таки ответил.
— Противотанковые гранаты, пожалуй, нас несколько затормозят. Но это максимум.
— Что делать будем?.. — хотел спросить я, но не успел.
Алекс уже открыл в полу широкий люк и сноровисто добывал из него запчасти какого-то крупнокалиберного оружия.
Многозарядный гранатомёт, — понял я запоздало. — И когда он успел?..
— Ур-ра, — тихо, и как мне показалось, обречённо, сказала Маша. — Вот теперь-то мы повеселимся по-настоящему.
Глава 4
Алекс дернул какой-то рычаг, с потолка упала лёгкая алюминиевая лесенка, а в крыше открылся люк. В салон хлынули гудки, шум покрышек и пахнущий выхлопными газами ветер.
Взлетев по этой лесенке, Алекс нетерпеливо защелкал пальцами.
— Он хочет, чтобы ты подал ему пушку, — пояснила Маша. Будто я сам не догадался.
Наклонившись, я неуверенно потрогал толстенький ствол носком ботинка.
— Может, не надо, шеф?
— Ещё как надо, поручик. Давай, — он вновь пощелкал пальцами и высунул голову в люк.
Если б шевелюру Алекса не прикрывала армейская кепка…
На трассе было очень шумно, на выстрел никто не обратил внимания.
Но когда он вновь нагнулся, чтобы отчитать меня за нерасторопность…
— А где ваша шапка? — тут же спросила Маша.
— Ветром унесло, — небрежно отмахнулся Алекс. — Сашхен, ну что ты мнёшься, как институтка на первом свидании!
— Вообще-то, я слышал выстрел, — я старался оставаться спокойным.
— Да ну, ерунда. Это всё скорость.
— Мы едем достаточно медленно, — подал голос Гоплит. — Да и ветра никакого нет.
— В вас стреляли, шеф, это неоспоримый факт.
— Отлично. Значит, у меня есть повод. Дай сюда гранатомёт!
Глаза у Алекса были белые. Зрачки сжались в булавочные острия, а голубая радужка высветлилась до прозрачного состояния.
Он в диком бешенстве.
Я и сам испытывал схожие чувства, просто приписывал их личным ощущениям, а не нашей с Алексом связи.
Шеф давно миновал ту стадию, когда хочется рвать и метать. Сейчас он пребывал по ту сторону границы, за которой начинается холодная, как скальпель, ярость.
— Прямое попадание в голову твоего настроения не улучшит, — флегматично поведал чудо-отрок.
Тетрис он отложил и также, как и все, напряженно следил за Алексом.
Шеф уже набрал воздуху, чтобы доходчиво просветить нас, что он думает об осторожности, граничащей, по его мнению, с позорной трусостью, но тут, совершенно неожиданно, раздался тоненький детский голосок…
— Дядя Саша, а ты правда бессмертный?
Я выдохнул.
Алекс, спустя секунду, тоже.
А потом медленно перевёл взгляд на чадо. На лице шефа обозначились глубокие раздумья: объяснять ребёнку парадигму существования Вечных он был не готов.
Плюнув, он спрыгнул на пол, и вновь дёрнул рычаг. Лестница убралась, люк закрылся, в салоне сразу сделалось тише.
— Хрен с вами, черти полосатые, — буркнул шеф и рванул ручку туалета. — Сами как хотите, так и разбирайтесь.
Ручка не поддалась, и эффектного ухода не получилось.
Алекс рванул ещё раз. Безрезультатно.
— Потяните вбок, — вежливо посоветовал Гоплит.
Шеф послушался, дверь отъехала в сторону, затем встала на место. В крошечном санузле зашумела вода.
— Он прав, — обратился я к честной компании. — С преследователями всё равно надо что-то делать.
— Ух ты! — как-то заученно, без огонька, воскликнула Маша. — Настоящая погоня.
— Я разберусь, — успокоил нас Гоплит и эффектно откинув крышку антикварной «Моторолы», поднёс к уху.
Быстро произнёс несколько слов — на идише, который я знал довольно плохо, поэтому смог уловить лишь общее побуждение к какому-то действию, — и сунул «Моторолу» обратно в нагрудный карман.
— Вот и всё, — пояснил древний ящер, улыбаясь скупо, словно за каждый миллиметр улыбки он вынужден платить. — Больше никакого беспокойства.