— Сказку?
Господи… Дай Бог памяти, что там со сказками? Красная Шапочка? Гуси-Лебеди?.. Гарри Поттер?
Хотя… Знаю я несколько очень даже неплохих сказок.
Когда я в детстве болел, мама ставила на старинный проигрыватель пластинки. А я слушал.
Улыбнувшись с некоторой долей ехидства и мстительности, я начал:
— У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том. И днём, и ночью кот учёный, всё ходит по цепи кругом…
В этот момент Валид резко дал по тормозам, Аурус заскользил юзом — я едва успел подхватить Машу…
Мимо пробежал Алекс.
— Про русалку потом расскажешь, поручик. Кажется, у нас проблемы.
В руках шефа был дробовик.
Глава 14
Ночь была чернильная, без единого просвета.
За те несколько часов, что Аурус находился в пути, мы значительно продвинулись на юг, так что снега здесь не было, а ветер пах прелой землёй и палыми листьями.
По настоянию Алекса, мы игнорировали скоростную трассу и пробирались окольными тропами — старыми раздолбанными шоссейками, проложенными сквозь города и веси в незапамятные времена.
В данный момент мы стояли на таком вот шоссе. Впереди, в паре километров, светились скудные поселковые огни… Впрочем может и не поселковые, а городские — времени было около трёх пополуночи, и основной народ всё же спал.
Дорогу преграждало упавшее дерево.
Сразу вспомнились лихие разбойничьи времена, когда таким вот нехитрым способом Соловей Одихмантьевич со товарищи останавливали путников, взимая «дорожный сбор» в виде личных и государственных ценностей…
— Маша, не высовывайся! — рявкнул я, но вредное чадо уже топало по асфальту своими красными сапожками. Рядом с ней солидно вышагивал Рамзес.
С другой стороны… Может, это и неплохо.
Увидят господа разбойнички девочку с пёсиком, и не будут открывать огонь.
В ребёнка стрелять… Тьфу ты, господи, прицепилось же.
Впрочем, иллюзии о нашем мирном паломничестве напрочь разбивались о дробовик в руках Алекса.
Место для засады было подобрано со вкусом. Слева непролазная чащоба, острые шипы по-зимнему голых ветвей шиповника и малины преграждали путь не хуже противотанковых «ежей».
Справа раскинулось обширное поле. Я его не видел, просто угадывал, по вою ветра, по свистящей пустоте… Вздумай туда бежать — и будешь не хуже движущейся мишени в тире.
Если сейчас позади Ауруса выедет, к примеру, трактор, или грузовик — мы окажемся в ловушке.
— Рамзес, ты что-нибудь чуешь?
Алекс уже вложился, наблюдая ночь через прицел.
— Впереди, — рыкнул пёс.
Ага. Значит, основной заградительный отряд прячется за стволом могучей берёзы — и не жалко было такую красоту ломать?
Только её ствол, воронёный бок Ауруса, да ещё дробовик в руках шефа и светились в ночи, ни звёзд, ни месяца, ни электрических огней — Валид благоразумно потушил фары.
— Эй! — крикнул шеф в пустоту. — Есть кто живой?
А ведь лучше бы мы остались в автобусе, он хотя бы бронированный…
Но Алекса было не остановить — ему кровь из носу втемяшилось поучаствовать в разборке.
На его крик, понятно, никто не ответил. Но завозился: послышались невнятные шорохи, звон металла и приглушенные ругательства.
— Мы не хотим неприятностей, — увещевал Алекс. — В конце концов, мы можем развернуться и просто уехать…
— Дядя Саша, — громко сказала Маша и сделав пару шагов, доверчиво взяла его за руку. — Как-то нехорошо здесь.
Я закусил губу.
Ну что мне стоило схватить её, да и запихать в автобус? И захлопнуть дверь. Но теперь Маша оказалась между мной и предполагаемой опасностью…
Она и Алекс. Как приманка для тигра.
Очень интересно, кадет. С каких пор ты считаешь, что сильнее меня?
Упс. И правда: с каких?..
Не помню. Вестимо, с тех самых, как стал стригоем.
Нет, это была даже не мысль — не хотелось, чтобы Алекс её уловил.
Просто промелькнуло и — сгинуло, утонуло в бескрайнем море бессознательного.
И тут я что-то почувствовал. Причём не со стороны поваленной берёзы, а с другой, из-за спины.
Точнее, из леса.
Это были не звук, не движение, просто вдруг накатило что-то, зловещее, безмолвное, тягучее, как смола.
В нём проскакивали искры, всполохи — я даже решил, что это обман зрения.