Ага. Стало быть, авторитет отца Прохора для него выше, чем шефа. Или вера в его силу — крепче. Что, по здравом размышлении, одно и то же.
— Там не осталось никого живого, — чувствуя безнадёжность спора, сказал я.
— Мёртвые тоже нуждаются в утешении, — парировал чудо-отрок.
Где-то я его понимал.
Мне и самому претило уехать вот так — ничего не сделав… И Алексу тоже, я это чувствовал.
Но самое главное: что тут делать кроме того, что может, и собирается делать святой отец, я не представляю.
Наверное, потому мы и смирились.
— Я видел церковь, — сказал Алекс. — Даже если там никого не осталось…
— Мне святые стены будут защитой, — отец Прохор понял, что шеф хотел сказать.
На прощание чудо-отрок отдал свой Нинтендо Маше.
А потом вышел. И быстро, не оглядываясь, направился к порогу небольшой обветшалой церквушки…
— Увы, мой друг, теперь нас только двое, но то же в нас стремленье роковое… — негромко пропел Алекс, глядя на тощую сутулую спину отца Прохора.
Поднявшись на осыпавшиеся ступени, чудо-отрок взялся за металлическое кольцо и стукнул в растресканные доски двери. Один раз… Второй…
Дверь приоткрылась.
Мы хором выдохнули.
Знать, что он будет не один — огромное облегчение.
— Ничего, — Маша едва слышно хлюпнула носом. — Мир не без добрых людей, да-да-да… Он нас обязательно догонит.
Я посмотрел на Машу. Как на прорицательницу — сивиллу, как на истину в последней инстанции.
Девочка серьёзно кивнула.
А потом села и включила Нинтендо.
Шеф кивнул и расслабился.
Ну конечно. Благодаря игрушке отца Прохора, Маша всегда сможет его найти…
Я сменил Валида за рулём — не хотелось маяться бездельем, бездумно глядя в окно и гадая, что же там произошло на самом деле.
— Как ты думаешь, поручик, что за явление мы имели возможность наблюдать?
То, что шеф сам пришел поговорить, было неожиданно и приятно.
Он устроился в соседнем, «штурманском» кресле и вновь положил на колени рабочий дневник Платона Фёдоровича.
Надо же… В последние дни столько всего стряслось, что я напрочь забыл о том, с чего всё начиналось.
Но спрашивал шеф, разумеется, не об Очкастом.
Я сглотнул.
Это проверка? Небольшой экзамен на тему, как хорошо я знаком со сверхъестественным биоценозом нашей Родины?
Я усмехнулся.
БИОценозом это назвать можно не всегда… НЕКРОценоз — так будет вернее.
— Баньши, — уверенно сказал я, глядя на дорогу. — Насколько я помню, они своим криком повергают путников в жуткий ужас, а потом лишают жизни, выпивая жизненную силу.
К моему удивлению, шеф не рассмеялся.
Он долго молчал, переваривая мой ответ, а потом кивнул.
— Умно, — похвала была приятной. — Я бы даже сказал, не лишено налёта благородного безумия.
— Просто их оказалось очень много, — я решил ковать успех, не отходя от кассы. — И поэтому их воздействие имело столь… катастрофический результат.
— В точку! — шеф стукнул себя ладонями по коленям. Я скосил на него один глаз… — Я бы обязательно дал тебе пирожок, кадет. Если бы мы жили в Шотландии, обитателями вересковых пустошей которой и являются Баньши. Для наших же широт это существа, согласись, не только экзотические, но и редкие — вплоть до полного исчезновения.
— Но мы же охотились на вендиго в Питере, — с обидой сказал я. — Хотя он тоже происходит с другого континента.
Алекс фыркнул.
— Опять ты путаешь круглое с мягким, кадет. Вендиго, Ырки, горгульи или лугару — это всё существа физиологические. Иными словами, у них есть тело, есть зубы, есть пищеварительный тракт, в конце концов. Ну а баньши, это… — он помахал рукой в воздухе.
— Духи? Призраки?
— Скорее, порождения людской веры.
Я переварил.
— Вы хотите сказать, что баньши обитают в Шотландии, потому что там в них верят. Тогда как у нас верят в водяных и леших.
— Что-то вроде того, — кивнул шеф.
— Значит, вы тоже не представляете, кто — или что — это могло быть, — сказал я.
— Не имею ни малейшего понятия, — кивнул шеф. — И это, поручик — самое страшное.
Глава 15
Некоторое время ехали в тишине.
Алекс внимательно изучал тетрадь. Методично переворачивал листок за листком, ничего не пропуская — во всяком случае, мне так показалось.
За спиной, в салоне, ощущалась пустота.