Я выдохнул.
Оглянулся — рядом никого.
Алекс беседует с Владимиром метрах в двадцати от нас, рядом с зарывшимся по ободья в грязь уазиком.
— Чем я могу помочь? — до меня не сразу дошел смысл вопроса — и то, что спрашивает майор Котов.
— Нужен самолёт, — просто сказал старый ящер.
Котов негромко крякнул. Но кивнул.
— Ладно, постараюсь. Куда летим?
— В Шотландию, — Гоплит махнул рукой так, словно говорил: да вот, до ближней Подберёзовки подбросьте… — Но надо быстро. Так что лучше, чтобы самолёт был сверхзвуковой.
Котов крякнул ещё раз, и потянулся почесать затылок…
— Военный истребитель в пределы иностранного государства не пропустят, — наконец осторожно заметил он. — Но я могу пошукать насчёт гражданского.
— Коридор я обеспечу, — быстро сказал Гоплит. — Посадят на частном аэродроме, встретят и проводят куда нужно.
— Дайте мне хотя бы час, — взмолился Котов. — Я всё сделаю.
— Будем премного благодарны, — церемонно поклонился ящер.
Он тоже чувствует свою вину, — подумал я. — Котов тоже прекрасно понимает, что если бы не он со своим арестом — девочка была бы в безопасности…
И в то же время в глазах майора то и дело мелькала неуверенность — и тогда лицо его становилось мягким и беззащитным, как у ребёнка.
Дав координаты военного аэродрома, Котов убежал распоряжаться насчёт транспорта: из танков повылезали ребята в камуфляже, и толпой унеслись к скрытому за маскировочной сеткой штабу…
А мы погрузились в уазик и поехали.
На водительское место Владимир с удовольствием пустил меня, смущенно пояснив, что у него ноги на педалях не помещаются…
— Почему Шотландия? — я припомнил наш с шефом недавний разговор о баньши. Выходит, случайностей всё-таки не бывает… — Маша говорила, Шаман хочет попасть в Сочи.
— Девочку похитил не Шаман, — Гоплит вздохнул. С откинутым меховым капюшоном парки, он ещё больше походил на рептилоида: кожа на лице от холода натянулась, уши прижаты к черепу, желтые глаза просверкивают сквозь узкие прорези…
— Старцы? — коротко спросил шеф.
Гоплит кивнул, и Алекс поморщился, словно держал на языке горькую пилюлю.
— И всё-таки, что за Старцы?
— Я как раз собирался вам рассказать, — Гоплит завозился на заднем сиденье. Рядом с громоздким Владимиром он чувствовал себя неуютно. — Когда мы только выехали из Петербурга, помните? Но нас всё время что-нибудь отвлекало.
Я посмотрел на дорогу.
Это была бетонка, спецтрасса, координаты которой нам дал Котов. По ней никто не ездил, кроме самих военных, и в приближающихся сумерках, в сплошной пелене снега, она была совершенна пуста.
— Кажется, сейчас самое время.
Глава 18
— Это очень древняя история, — сказал Гоплит, словно предупреждая.
Снег валил всё гуще, он был влажный и лип на лобовое стекло, как вата. Я включил дворники на полную, но они не справлялись.
В продуваемом насквозь салоне слышались вой ветра и натужное, с присвистом, дыхание Владимира.
— Сначала нас было девять, — сказал старый ящер. — Тех, в ком мы точно были уверены. Махендра правил Индией задолго до того, как туда пришел завоеватель Александр, Арон жил в древнем городе Уре, Железный Конь пришел с Запада, маленький пикт Талорг, с синей от татуировок кожей, спустился с вересковых пустошей Эрина, а я… — Гоплит замолчал.
Я пытался переварить новые сведения, на ум настырно лезло когда-то сказанное Алексом: — Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой.
— Впрочем, это вам будет неинтересно, — тон старого ящера вдруг изменился, перешел на более деловой. — Сейчас важно то, что из тех, древних, нас осталось трое: я, Арон Вассертрум и лорд Фрэнсис Бэкон.
— Простите, Гоплит, — я не хотел перебивать. Но язык заработал раньше, чем мозг. — Фрэнсис Бэкон? Который при дворе Якова первого? Но как…
— Время от времени приходится менять имена, кадет.
Алекс сидел рядом, на переднем пассажирском. Он не отрываясь смотрел в лобовое стекло.
— Да, шеф. Забыл. Торможу что-то.
— Я могу продолжать? — несколько уязвлённо вопросил старый ящер.
— Приносим извинения, Гоплит. Мы все — одно большое ухо, — повернувшись назад, шеф символически поклонился.
— Арон был старшим из нас…
— Но куда делись остальные? — перебил Владимир. — По себе знаю: нас довольно трудно убить.
— Им надоело жить, — ядовито отбрил Гоплит. — Потому что их всё время перебивали.