Ну и то, что по суше до искомого замка потребовалось добираться дольше, чем лететь… Вверх-вниз по холмам, по утопленной на полметра в мел колее, которая под дождём превращалась в натуральную молочную реку.
Метель, из которой мы вылетели на Гольфстриме, здесь перешла в холодный и нудный дождь.
Валлиец довёз нас до вершины холма — с него открывался великолепный и величественный вид на фьорд, в центре которого, на небольшом острове, притулилась кучка камней, сложенная в невысокую башенку.
— Туристы, — тыкая в остров заскорузлым коричневым пальцем сказал валлиец. — В Каэр-Донен всё время приезжают туристы…
Говорил он на жутком валлийском диалекте, и даже англофил Алекс понимал его с пятого на десятое.
То, что мы должны заявиться в замок в качестве туристов, меняло многое.
Во-первых, мы не могли взять никакого оружия, даже любимого револьвера шефа. В самолёте, пока Алекс спал, я нашел статью в Википедии и прочёл, что всех туристов, прежде чем пустить внутрь, прогоняют через металлодетектор…
Славился Айлен-Донан своими живописными видами, а ещё тем, что в замке хранилось знаменитое «полотно сидхе» — на фото оно выглядело, как кусок старой, застиранной половой тряпки.
О тряпке было известно, что когда-то она служила плащом самому Мерлину, который, накрывшись ею с головой, мог становиться невидимым.
Брехня, — решил я. — Современные стэлс-покрытия дадут этой ветоши тысячу очков вперёд.
Глядя сверху, со скалы, я понимал: прикинуться туристами — это единственный способ попасть в замок. С берегом остров соединял лишь мост, и о том, чтобы проникнуть на территорию тайно, не шло и речи.
— Идём, — шеф ступил на тропу, которая, попетляв меж мшистых камней, должна была свести нас к началу моста.
— Интересно, лорд Фрэнсис тоже будет в замке? — спросил я.
Мысль одновременно пугала и вызывала вполне обоснованные опасения.
Фрэнсис Бэкон…
В рамках образовательной программы Алекса, я проштудировал эту его «Новую Атлантиду» от корки до корки — даром, что повесть так и не была закончена.
Впрочем, узнав об этом человеке чуть больше, я начинаю понимать, почему его так тянуло на создание Утопии.
По-сути, Совет должен был стать её прообразом. На нём Бэкон задумал обкатать идеи, которым он посветил страницы своей Атлантиды.
«Мудрый порядок», установленный благодаря просвещённому монарху — в бессменной роли которого, разумеется, он видел себя — должен поддерживаться Сенатом, высокородными и образованными существами из сверхъестественного сословия…
Обычным же людям отводилась крайне незавидная роль. Плебс, естественно, должен работать, не жалея живота, дабы способствовать процветанию Атлантиды.
Всё это я вспомнил, пока мы летели, и невольно улыбнулся: вот почему Гоплит воспринял в штыки мои восторги по поводу Атлантиды… Наслушался уже, спасибо большое.
По-моему, именно Бэкона обвиняли в присвоении Шекспировских пьес. Доказать ничего не смогли, и выдавать себя за великого драматурга это не мешало.
Словом, аппетиты у Старца были те ещё. И если он сейчас в замке — даже не знаю, что сможем противопоставить ему мы, два скромных петербургских дознавателя.
Мы противопоставим ему нашу с тобой изобретательность, мон шер ами. Нашу смелость, нашу находчивость… И наш вкус в выборе костюмов. Точнее, мой вкус. Но ты можешь погреться в лучах моей славы.
Я ехидно улыбнулся.
Не так давно нам с Алексом пришлось выдавать себя за итальянцев, братьев Пистолетто, цирковых артистов.
Я восхищался тем, как быстро и органично шеф вошел в роль, и как изумительно он отыгрывал репризы.
Сейчас, глядя, как неуклюже шеф съезжает по раскисшей тропе, а его килт из клетчатого тартана цепляется за все колючки, сколько их тут есть, в глубине души я злорадствовал.
Если кто-то поверит, что Алекс — шотландский лорд, то я — Мики-Маус.
Легенду нам подготовил тот самый валлиец. Его предупредили, что в замок нужно будет провести двоих русских, причём так, чтобы никто не знал, кто они такие. Вот он и расстарался: приготовил килты, эти их напузные сумки, жесткие колючие пиджаки с серебряными пуговицами…
Я от маскарада отказался. Хватит с меня нормальной кожаной куртки, нормальных джинс и нормальных ботинок. А вот Алекс любил поиграть в переодевания.
— Шеф, а что мы им скажем?
Промокшие, в хлюпающих ботинках, мы стояли у ворот замка, оснащенных вполне современными домофоном и камерой.