Когда любопытство девятихвостой лисицы было полностью удовлетворено, мы с чувством выполненного долга шагнули в разлом и спустя несколько секунд незабываемых ощущений, испытываемых при переходе через портал, оказались в подвале моего Родового поместья.
Поднявшись на первый этаж, нам на глаза попался Аркадий, беззаботно воркующий со своей невестой. Пришлось слегка нарушить их идиллию, приказав парню собирать совет в моем кабинете.
Вайс тоже без дела не осталась. Еще в дороге я сообщил Оксане, что войне между моим Родом и союзом Сахарова и Курчатова конец. Моя невеста, несомненно, удивилась, однако сразу включилась в процесс, когда я пояснил ей, что от нее требуется.
Перед девушкой лежала весьма неординарная задача: подсчитать тот ущерб, который нанесли моему Роду противники не только за то время, пока между нами была развязана война, но и за тот период, когда союзники начали свое давление на Наташу и окружающих ее людей.
Задача была нетривиальна и весьма объемна, поэтому я принял решение выделить Оксане в помощь моего Родового юриста, Ксению Вайс. Благодаря знанию некоторых тонкостей тандему, состоящему из двух Ксюш, удастся стребовать с двух графских Родов гораздо больше, чем те себе представляют.
Помимо всего этого, Оксане предстояло вычислить стоимость свободы отпрыска графа Сахарова. Он был Неограниченным, но с одним маленьким нюансом. И этот нюанс заключался в том, что он в самом деле «был». Теперь парень отброшен на первую ступень развития Одаренного, и ему предстоит пройти весь путь заново. Что могу сказать? Соболезную ему, его отцу и Роду Сахаровых в целом.
Почему так получилось, рассказала мне Чайя еще во время нашей подготовки к приему в императорском дворце. Оказывается, что в тот момент, когда Сахаров-младший чуть было не погубил не только мою гвардию, но и Наташу, я, поддавшись чувствам, по наитию изменил один из основополагающих символов в Печати Ограничения и не заметил этого. Таким образом, из-за незначительного, на первый взгляд, изменения Печать Ограничения превратилась в совершенно иной конструкт.
Печать Обнуления. Из названия становится предельно ясным, каким эффектом обладает конструкт, носящий столь говорящее название. Так что эффект понижения ранга Одаренного оказался не кратковременным, а постоянным. Такие вот дела.
Разумеется, Оксане я сказал, чтобы она в требовании, которое будет отправлено Роду Сахаровых, указывала, что сын главы является именно высокоранговым Одаренным, поэтому сумма за него должна быть соответствующей. И мне сразу стало понятным, что моя невеста так и собиралась поступить изначально. Моя умница.
Сразу после окончания разговора я направился в подвал. Покамест Аркадий собирает значимых для меня и моего Рода людей, я решил встретиться с пленниками, включая как раз-таки сына графа Сахарова. Понимая, что с гвардейцами разговор получится куда более длительным, решил сразу заявиться к парню, что совсем недавно был Неограниченным.
Сахаров находился в отдельном от остальных пленников помещений. Некоторые из бойцов видели, как господин целенаправленно пожертвовал их соратниками, невзирая на потери. А учитывая тот факт, что Сахаров находится на уровне Новичка, то, боюсь, шансов на выживание у него было бы немного, попади он в одну камеру с остальными. И все, плакали мои денежки.
Зайдя в помещение, сделанное под одиночную камеру, я нашел Сахарова сидящим на краю кровати и сложившим руки в молитвенном жесте. Стоило пленнику меня заметить, как он одним движением скользнул с кровати, падая на колени и ударяя лбом об пол.
— Не вели казнить, господи! — взмолился парень, заставив меня замереть на месте.
Действия Сахарова вызвали у меня полнейшее недоумение. Я понятия не имел о том, что сынок графа поехал кукухой, а одна девятихвостая особа, видать, посчитала, что хвостов у нее многовато, и решила не сообщать мне столь важных вещей.
«Я не виновата, что ты решил всем присутствующим в тот момент бойцам показать, какой ты весь из себя всемогущий. Засунуть души в тела людей можно было, не взлетая в воздух! — огрызалась лисица. — Не только Сахаров считает тебя богоподобным, чтоб ты понимал. Некоторые из наших гвардейцев, которых минула участь быть убитым, тотчас укрепили свою веру в тебя, Саша.»