Что репортерша хотела сказать дальше, я не узнал, потому как некто весьма наглым способом выключил телевизор прямиком перед моим лицом. Оглянувшись, увидел Оксану, стоящую в дверном проеме, ведущем в главный коридор поместья.
— Хватит собой любоваться, милый, — нервно улыбнувшись, сказала девушка. — Наташу сейчас съедят, так что иди спасай свою сестренку…
— Все настолько плохо? — усмехнувшись, спросил я.
— Я бы сказала, что не плохо, а наоборот, хорошо, — убрав улыбку, отвечала Оксана. — Там тебе и репортеры, и желающие пойти в услужение нашему Роду. Вот только Наташа не вывозит, а я пока что не являюсь твоей женой, чтобы выступить с ней единым фронтом.
— Звучит серьезно, — поднявшись и залпом допив свой кофе, проговорил я. — Пойду, как ты говоришь, спасу свою сестренку.
— Переоденься только, — вновь улыбнувшись, сказала Оксана. — Выходить под камеры в халате все же не стоит.
— Он с гербом! Шелков старался! Для меня делал! — возмутился я, но под требовательным взглядом своей невесты быстро сдался. — Ладно, уговорила!
Уже на лестнице до моего острого слуха донесся самодовольный шепот Оксаны:
— Мне Шелков такой же халат сшил…
— Ваше Сиятельство, подскажите, как ваш брат догадался, что во всем повинен Миссурийский⁈
— Наталья Петровна, а это правда, что сестра графа Миссурийского, Эллис, сейчас находится у вас в плену⁈
— Поведайте, с кем сражался ваш брат в решающем сражении? Неужто с самим Миссурийским⁈
— А нам доведется сегодня увидеть вашего брата, Александра Петровича⁈
Эти и еще несколько десятков вопросов летели в сторону моей сестренки, которую окружал небольшой отряд «Детей Ночи» с лицами, полностью лишенными каких-либо эмоций. Среди них была и Ирэн, которая душой выражала готовность в любой момент укоротить языки любопытных телевизионщиков.
Сама же Наташа в это время выбирала самые удобные вопросы и давала на них сдержанные ответы. Остальные она попросту игнорировала, потому как не владела всей информацией и боялась сболтнуть чего лишнего. И так уж совпало, что именно эти вопросы интересовали репортёров больше всего. Отчего те усилили свой напор, поднимая Наташе давление еще сильнее.
Я же в это время уже тусовался в тени своей сестрёнки, получив возможность видеть и слышать всё и всех в окружающем нас пространстве. Сама Наташа внешне оставалась невозмутимой, в то время как душа ее сигнализировала о том, что она уже изрядно подзаколебалась торговать здесь своим милым личиком.
И когда после очередного ответа Наташи репортеры вновь насели на нее с неудобными вопросами, не оставив при этом тех, на которые девушка могла ответить, то настала пора мне вмешаться, тем самым спасая сестрёнку от эмоционального взрыва.
Аккуратно покинув тень за спиной Наташи, я резким шагом оказался подле нее, вызвав у репортеров настоящую бурю эмоций, которая меня волновала мало. Склонившись к своей сестре, шепнул ее на ухо:
— Спасибо, можешь пойти отдохнуть. Ты заслужила, — и легким похлопыванием по плечу отправил Наташу внутрь поместья.
Стоило моей сестре скрыться за забором, окружающим поместье, как репортеры со своими каверзными вопросами накинулись уже на меня, но, в отличие от Наташи, я был не лыком шит, так что произнес: