— Меня зовут Новиков Александр Петрович, — сразу же по расширившимся глазам Ольги отметил, что мое имя ей сказало о многом. — Мне очень жаль, но ваш муж, спасая людей, которых похищали по всей стране, стал жертвой предательства и героически погиб, — не став ходить вокруг да около и вдаваться в подробности, прямо проговорил я.
Удивительно, но Ольга не стала плакать или причитать. Она лишь тихо проговорила:
— Я чувствовала, но продолжала верить, — и лишь по ее глазам и душе было видно, что из нее вынули внутренний стержень.
— Понимаю, что для вас мои слова вряд ли станут утешением, но Игорь был моим другом, первым командиром и человеком, которого я, несомненно, уважал, — проникновенно произнес я, глядя в опустевшие глаза девушки. — Поэтому своим долгом считаю сделать все возможное для его семьи.
— О чем вы?
— Для начала позвольте нам войти. Негоже гостям, пусть и незваным, стоять на пороге, — слегка улыбнувшись, сказал я.
— Ваше Сиятельство, я не уверена, что вам будет приятным находиться в подобного рода квартире, — начала отнекиваться Ольга.
— Все же я настаиваю, ведь нам есть еще, что обсудить, — спокойным голосом проговорил я.
Ольга нехотя, но отошла в сторону, позволяя мне и Кузнецову, что следовал за мной немой тенью, войти внутрь. В глаза сразу бросилось небогатое убранство квартиры, что было весьма ожидаемым после рассказа Виталия Федоровича. В то же время на этом фоне ярко выделялись две детские кроватки, которые были сделаны из весьма добротного, на первый взгляд, материала, а также рабочий стол Ольги, на котором лежала кипа аккуратно сложенных тетрадей и пенал с письменными принадлежностями. Да и в целом, несмотря на старость и бедность, которыми была пропитано пропитана квартира, в ней царила чистота и порядок.
— Кофе? — предложила Ольга.
— Не откажусь, — приземляясь за старенький стол, служивший местом для приема пищи, согласился я.
— У меня есть только растворимый, — как-то совсем обреченно заявила девушка.
— Отлично, — поспешил ответить я, а после того, как заметил, что Ольге очень неудобно хозяйничать на кухне с ребенком на руках, взглянул на Кузнецова.
— Ольга Леонидовна, — с некой отеческой теплотой в голосе обратился к Петровой Кузнецов. — Позвольте я, а вы пока что побеседуйте с господином.
Ловко отстранив девушку с ребенком от раковины, где та собиралась наполнить чайник водой, Виталий Федорович принялся самостоятельно наполнять ёмкость жидкостью, в то время как сама Ольга присела напротив меня, покрепче сжав своего сына.
— О чем вы хотели поговорить, Ваше Сиятельство? — несмело спросила Петрова, глядя на меня.
— Вы же учительница, верно? — Ольга кивнула, на что я поторопился продолжить: — Как вы смотрите на то, чтобы возглавить школу?
— Какую школу?
— Которую я в ближайшее время собираюсь построить, — пожав плечами, выдал я. — Видите ли, количество моих людей стремительно растет, а вместе с ним возрастает и количество их семей. А от того, что мое поместье находится на приличном расстоянии от города, то получить какое-либо дельное образование их детям весьма проблематично.
— Ваше Сиятельство, это очень хорошее предложение, — голос Ольги наполнился необычайной звонкостью, чтобы затем сразу притихнуть. — Но у меня у самой двое детей на руках, и я потеряла своего мужа. Как оказалось, навсегда…
— Именно поэтому вам следует собраться и найти новый смысл жизни в своих детях. Стать для них примером того, как нужно справляться с трудностями. Сколько вы еще продержитесь в том ритме, в котором живёте сейчас? Полгода? Год? — Ольга опустила глаза. — А затем вы заболеете. Скажу больше, вы уже больны. Сляжете, оставив своих детей на произвол судьбы. Вы такой участи для них хотите? — внезапно твердо спросил я.
— Нет, — впервые за весь наш разговор из глаз девушки брызнули слезы.
— Тогда вам следует как можно скорее принять тот факт, что вашего мужа, героя, больше нет. И как бы это ни было больно, но он не вернется. Никогда, — припечатал я, заставляя Кузнецова громко лязгнуть чашками. — Вы должны понять, что у вас нет права предаваться воспоминаниям об Игоре. Возможно, в будущем, когда вы вновь встанете на ноги. Но не сейчас… Не тогда, когда ваши дети нуждаются в вас больше всего, — вновь понизив голос, проговорил я. — Поэтому я спрошу вас еще раз, — протянув руку, я поднял лицо Ольги, столкнувшись с ней взглядом. — Вы готовы стать во главе той школы, которую я, даю слово дворянина, построю и назову в честь вашего мужа? — сам того не ведая, вновь влил в свои слова Тень.