Глаза губернатора забегали, на лбу проступила испарина, рот открылся в немом вопросе, а рука потянулась к галстуку, чтобы расслабить его, дав возможность графу вдохнуть поглубже. В какой-то момент все это разом исчезло, и Степанов, одернувшись и прикрыв глаза, спокойно ответил:
— Никак не связан, Александр Петрович, — весьма умело соврал мужчина: если бы не его душа, то я вовсе бы не заметил лжи в его словах. — Коли это все, ради чего вы заявились ко мне в кабинет, то прошу вас на выход.
— То бишь вы утверждаете, что никоим образом не связаны с Джоном Миссурийским, который был непосредственно замешан в похищении людей по всей Российской империи? — с удивлением в голосе спросил я.
— Именно, что так, Александр Петрович, — в очередной раз соврал Степанов, однако сделал это менее уверенно. — А теперь покиньте мой кабинет, иначе я вызову охрану, — и, увидев, что я не собираюсь никуда уходить, истошно провопил: — Живо!!!
— Ладно-ладно, — поднял я руки в защитном жесте, отчего Степанов заметно расслабился. Решил воспользоваться секундной слабостью мужчины и проговорил: — Только последнее! — вытянул руку перед собой, и спустя секунду в ней оказалась папка с документами, которую я поспешил раскрыть и положить перед собой на рабочий стол главы Минской губернии. — Как вам известно, я совсем недавно закончил войну с графом Миссурийским, который оказался замешан в делах непристойных. Так вот, оказалось, что он не любил полагаться на свою память, и все свои темные делишки старательно документировал и хранил в защищённой сети, — душа графа Степанова затрепетала, как травинка на ветру. — Так уж вышло, что у меня оказался физический доступ к серверам этой сети, а значит, ко всей хранящейся в ней информации — тоже, — я аккуратно выложил несколько бумажных листов перед бледным губернатором, после чего с улыбкой добавил: — Дело в том, что русский язык для Джона Миссурийского не является родным языком… И сокращения, подобные «Степ» дефис «анов», не работают, потому что вовсе не является сокращениями, — весело проговорил я. — Лучше бы он на родном языке записи делал. Хотя… Это тоже вряд ли бы вас, Никанор Илларионович, спасло, — невзначай бросил я и пристально вгляделся в лицо Степанова.
В какой-то момент глава Минской губернии резко вскочил со своего кресла и хотел было убежать, но я в одно мгновение схватил его за галстук и потянул на себя, заставляя Степанова завалиться на свой рабочий стол. Склонившись над ухом мужчины, я холодным тоном произнес:
— Ты даже не представляешь, во что вляпался, ублюдок, — угрожающе сказал я, после чего сразу решил добавить: — Те цифры в документах отвечают за то, сколько людей поставил Миссурийскому конкретно твой Род. Удобно, должно быть, занимать главенствующий в губернии пост и одновременно с этим своих собственных граждан отправлять в другой мир, верно?
— Это были… никому не нужные души, которым я даровал шанс… на достойную жизнь в другом мире… — кряхтел в моей хватке губернатор. — Здесь, в Минске, они бы попросту подохли.
— Вот только выбора ты им не предлагал, Степанов, так что твой альтруизм, мягко говоря, сомнительный, — сильнее потянул за галстук, отчего мужчина взвыл тоненьким голоском. — Куда? На тот свет или в тюрьму?
— Никуда, ублюдок! — нагло ответил Степанов.
Одновременно с этим дверь за моей спиной распахнулась, и в открывшийся проем вбежала толпа моих гвардейцев вместе с полицейским спецназом. Отчего-то спецназовцы напряженно поглядывали в сторону моих бойцов.
Недолго погодя, в кабинет, ведя непринуждённую беседу, вошли Кузнецов и какой-то мужчина в костюме. И вся эта братия застала картину, как я держу Степанова за галстук, а сам он распластался на столе в форме морской звезды. Ну красотища, да?
— Господа, вы вовремя! — заорал раненым зверем губернатор. — Этот псих напал на меня прямо в моем кабинете!
— Ваше Сиятельство, прошу вас, отпустите графа Степанова, — взял слово неизвестный мне мужчина в костюме. — Думаю, он уже никуда не денется.
Хмыкнув от выбранных неизвестным обращений, я все же отпустил главу Минской губернии, отчего тот смог слезть со стола и вновь откинуться на спинку своего рабочего кресла. Набрав полную грудь воздуха, он на выдохе произнес:
— Наконец-то, господа! Благодарю вас за своевременное появления, а то я уже было начал думать, что меня здесь умертвят. Бороться с Неограниченным я все же не в силах, — впервые за весь диалог не соврал Степанов. — Только я не понимаю, почему с вами пришли посторонние, — с намеком на моих гвардейцев проговорил глава Минской губернии.