— Довольна своим решением? — строго спросил я, появляясь на пути следования своей сестры.
Похоже, зря я решил появляться столь внезапно, в то время когда все они, словно загнанные в угол звери, пытаются оторваться от преследования. В меня сразу же полетела огромная сосулька, пущенная Татьяной благодаря тем крохам энергии, которые девушка скопила во время бегства по лесу.
— Забыла, кому принадлежит твоя душа, Романова? — зло спросил я, разбивая технику девушки голой рукой.
Все замерли, глядя на меня, как на изваяние. В какой-то момент Наташа обессиленно рухнула на колени. Демидов вовсе отключился, упав лицом в сырую землю. Белова выглядела лучше всех, сохранив стоячее положение, как и Татьяна, что осталась стоять на своих двоих, продолжая удерживать тело Алексея. Смотря перед собой невидящим взглядом, она произнесла:
— Да я тебе сама отдамся, только спаси моего брата.
Девушка свободной рукой нырнула себе под китель и достала из его внутреннего кармана небольшую конструкцию необычного вида. Это была полупрозрачная емкость, которая светилась, отдавая ярко-голубым цветом. Точно также, как и всполохи ее Дара. Точно также, как и душа Алексея, которую я чувствовал внутри этого предмета.
— Надо же, филактерий, — задумчиво произнесла вышедшая из Тени Чайя. — Решила превратить своего брата в Лича, девочка? — спросила богиня у Татьяны.
— Нет. Новиков может вернуть моего брата к жизни также, как сделал это со мной, — упрямо произнесла девушка. — Я просто заперла душу Лёши внутри артефакта, пока она не ушла в небытие.
— Вполне может сработать, — пожала плечами Чайя, после чего подошла к Наташе и протянула ей руку. — Вставай, — сестра приняла помощь и вздрогнула всем телом. Я отметил, как ее источник начинает наполняться энергией, в то время как мой — пустеть. — Ты должна помочь Анне, которая в одиночку отправилась останавливать тех, от кого вы бежали на самом деле.
Наташа лишь успела испуганно на меня взглянуть, прежде чем Чайя утянула ее в Тень, не забыв прихватить Белову. Похоже, богиня решила лично обучать мою сестру, пока есть такая возможность. Я же против не был.
— Саша, пожалуйста… — протягивая мне филактерий, произнесла Татьяна, и, шагнув вперед, потеряла сознание, повторив за Демидовым.
Подняв артефакт, я вгляделся в его ярко-голубое свечение. В моей памяти сразу же всплыл рассказ Наташи о том, как ее оставили на произвол судьбы совсем одну. Появилось желание сжать артефакт в кулаке, тем самым окончательно лишив одного из Романовых жизни.
Глава 2
— Тебе повезло, друг мой, что ты не просто сдох, а трагически погиб, спасая мою сестру, — произнес я, продолжая глядеть на хрупкий артефакт в своих руках.
— Останется его братца спасти и самую младшую из сестер, чтобы собрать полное бинго под названием «отпрыски императора», — фыркнула Кей, появляясь рядом со мной с Аннет, удерживаемой на своих руках.
— Дядя Саша, а мне вообще можно на такое смотреть? — спросила эльфийка, указывая пальчиком на кровавое месиво, бывшее телом Романова.
— Не знаю, как насчет смотреть, а вот вернуть из этого то, что когда-то было Алексеем Романовым, тебе придется, — проговорил я, присаживаясь рядом с телом своего друга.
— У-у-у, ему будет очень больно, — я посмотрел на девчонку и не увидел в ее глазах каких-либо сожалений по этому поводу.
— Заслужил, — хмыкнул я и, разбивая рукой филактерий, дабы освободить душу Романова, скомандовал: — Начинаем.
Душа Алексея, как и его тело, не была первых кондиций, если о ней так вообще можно выразиться. Она сразу же устремилась к тому, чтобы раствориться, дабы уйти на перерождение, но я своими духовными руками-загребуками этого ей сделать не дал, крепко ее схватив.
Вспоминая, какой была податливой душа Татьяны в тот момент, когда я запихивал ее обратно в тело, мне захотелось всплакнуть. У ее брата была совершенно противоположная ситуация. Душа Алексея так и норовилась вырваться, пока я удерживал ее, ожидая момента, когда Аннет закончит с телом, приведя его в относительный порядок.
От усердия эльфийка высунула кончик языка из своего рта, а на ее лбу проступили бисеринки пота. И это совсем неудивительно. Даже мне, совершенно далёкому от лекарского дела человеку, являлось очевидным, что работать с мертвым телом куда труднее, нежели с живым, где организм сам помогает в победе над заразой.
Аннет не требовалось говорить мне, когда я смогу вернуть душу Алексея в ее вместилище. Мне довелось почувствовать это самостоятельно, словно в моей голове переключился какой-то тумблер, сигнализируя: «Сейчас!»