Я столько представляла себе вход в Игру, проигрывала сценарий в уме тысячи раз, но подобного представить не могла. Я ожидала, что заморозка пройдёт в медицинском блоке, а потом мой контейнер перенесут в телохранилище, пока мне не придётся разморозиться для работы или беременности.
Мне и в голову не могло прийти, что я буду замораживаться в офисе Едзакона. И что рядом со мной будет стоять Игрок-основатель в собственном физическом теле и улыбаться, пока газ не начнёт действовать, и мои веки не закроются.
Глава 23
Люди говорили о странных ощущениях во время переноса в Игру. Кто-то не чувствовал ничего, кое-кто вспоминал леденящую черноту, а у некоторых были странные живые видения. Я же в одиночестве блуждала по серой, безликой, бесконечной равнине. Рядом не было ни одной живой души, но до меня доносилось отдалённое перешёптывание.
Около тридцати секунд я не могла пошевелиться, а затем внезапно оказалась в комнате внутри Игры. Судя по обстановке, очертаниям дверных проёмов и сиреневой дымке, помещение находилось на Ганимеде. Как и обещал Ястреб, я проснулась в своём доме.
Следующие пару секунд я всё ещё не могла двигаться, но потом шагнула вперёд. Это было почти как в реальной жизни, но меня наполнило ощущение света и комфорта. Казалось, я могу бежать бесконечно, не чувствуя усталости.
Я восхищённо ахнула, и на меня обрушились запахи и вкус воздуха. Я изучала картинки Ганимеда, но не знала, что у воздуха здесь свой собственный аромат, характерная смесь цветочных ноток, специй и соли. На секунду это смутило меня, но потом я приняла это как часть уникальности Ганимеда.
Я посмотрела вниз на себя и увидела серебряно-голубое платье без рукавов, которые выбрала при входе в Игру. Я подняла левую руку и изучила её. Штрихкод исчез, вместо него запястье охватывал бронзовый браслет. Я погладила его правой рукой и улыбнулась, несколько минут не в силах оторваться от его вида. Браслет символизировал всё. После долгих лет планов и фантазий я по-настоящему оказалась в Игре.
Рядом стоял деревянный стул, покрытый резьбой. Я дотронулась до него, ощутила прохладную твёрдость древесины, гладкую отполированную поверхность, вырезанные замысловатые углубления рисунка. Я привыкла к потрёпанной пластиковой мебели, а теперь меня окружала мебель, созданная по античным образцам из реальной жизни. Я расхохоталась, ощущая странную смесь восторга и недоумения.
Надо мной прямо из воздуха раздался мягкий автоматический голос.
– Игрок Джекс Торп Ли Грэнтхэм, гражданка Ганимеда, к вам поступил запрос от игрока по перемещению в ваш дом. Вы принимаете запрос по перемещению в Игре от игрока Ястреба с Небес?
– Ага, – ответила я.
Ничего не произошло. Голос заговорил снова.
– Ответ не распознан. Вы принимаете запрос по перемещению в Игре?
Я вспомнила, что надо использовать стандартные игровые команды, которым нас учили в школе.
– Игровая команда. Принять запрос по перемещению в Игре.
Через минуту рядом со мной появился Ястреб, неподвижный и с пустыми глазами. Я уставилась на него в испуге, вдруг что-то пошло не так, но потом сообразила, что он в процессе перехода с Небес. Секунду спустя Ястреб прибыл по-настоящему, его красивое лицо наполнилось жизнью. Он глубоко вдохнул, выдохнул и улыбнулся мне.
– Как же хорошо вернуться в Игру. – Он улыбался всё шире, рассматривая меня. – Красивые волосы!
Я виновато вспыхнула.
– Я так давно рисовала свой образ в Игре. Мне нравятся волосы перьями. Я не копировала твою причёску.
– Я знаю. – Он обошёл вокруг меня, изучая со всех сторон. – Тебе идёт. Твоё лицо узнаётся. Многие люди делают огромную ошибку, полностью отказываясь от реальной внешности. Как и я с Ястребом: создал абсолютную противоположность Майкла. Кассандра поступила мудрее, её лицо в Игре – улучшенная копия её самой в юности.
Он пожал одним плечом.
– Только спустя десятилетия я понял, как важно отразить в игровом образе свою реальную внешность. Игра – это фантазия, сон наяву. Твой игровой образ – тонкая оболочка иллюзий, скрывающая настоящее “я”, сформированное опытом в реальности. И это истинное лицо надо сохранять, или ты перестанешь быть личностью, перестанешь видеть себя, глядя в зеркало. К тому моменту, как я всё понял, было слишком поздно менять лицо, возвращая сходство с Майклом.
– Думаю, в Ястребе куда больше Майкла, чем ты думаешь. У него такие же чёрные волосы. Глаза Ястреба темнее, но в выражении лица очень много общего.