Я запятнана. Опозорена. Нечиста.
И все же сейчас он смотрит на меня так, словно никогда в жизни не видел ничего более ангельского. Его глаза сейчас не скрыты за стеклами очков. Такое случается нечасто. И я честно удивлена, что он вообще здесь после того, что случилось в прошлый раз.
Он приходит и уходит, когда ему заблагорассудится. Когда ему становится неловко, он убегает. Но почему-то он всегда знает, когда он мне нужен. А сегодня он мне действительно нужен.
— Что это у тебя там? — указываю я жестом на пакет.
Его щеки пылают, когда он вываливает содержимое на кровать. У него там оказался целый арсенал презервативов, смазки, пены и других неофициальных методов контроля рождаемости.
— Я не знал, какие тебе нравятся, — говорит он.
Он избегает смотреть мне в глаза в этот момент, и я ему за это благодарна. Потому что я улыбаюсь. Он подавлен и чувствует себя неловко. Я не знаю, почему он так себя ведет. Но мне становится чертовски любопытно, когда я узнаю о нем больше. Причем я хочу знать, сколько девушек у него было до меня. Я хочу знать, почему он так взволнован по поводу того, что, по сути, является второй натурой для большинства парней, с которыми он проводит время.
Но я также знаю, что разговоры на эти темы, скорее всего, оттолкнут его, поэтому я не задаю вопросов.
Я хватаю коробку и открываю ее, протягивая ему пакетик из фольги.
— Для начала нам понадобиться всего один, — предлагаю я.
В комнате воцаряется тишина, пока Ронан смотрит на пакетик в своих руках. После паузы он пытается разорвать его. Но ничего не получается. Он возится с ним, потому что ведет себя слишком грубо, и по его шее расползаются красные пятна смущения.
Я кладу руку ему на плечо, и он вздрагивает.
— Тебе нужна помощь?
— Нет, — отрезает он.
Я прикусываю губу и жду, пока он, наконец, откроет пакетик. Когда он достает презерватив, то снова смотрит на него. Я не вижу выражения его лица, но он продолжает дергать себя за воротник, а вена у него на шее при этом начинает судорожно пульсировать.
Только когда он встает, чтобы уйти, мне приходит в голову, что он не знает, что с ним делать. Я вскакиваю с кровати и бегу за ним, хватая его за руку. Он смотрит в сторону коридора, обдумывая попытку сбежать. Его кожа горит под моей ладонью, и я знаю, что он считает шаги до двери.
Он расстроен. И я не знаю, что делать в этой ситуации. Потому что он не скажет мне, что случилось. Поэтому я иду на риск и, приподнявшись на цыпочки, притягиваю его лицо к себе.
— Вернись, — шепчу я. — Я не хочу, чтобы ты уходил.
Он окидывает меня пристальным взглядом, изучает так, будто я сбиваю его с толку. Как будто он не знает, что заставляет его возвращаться сюда снова и снова. Ко мне. Но он не предпринимает попыток уйти. Он не говорит «нет». Поэтому я наклоняюсь, беру его за руку, переплетая свои пальцы с его, и буквально тащу его за собой. Когда мы добираемся до кровати, я мягко толкаю его на матрас. Я запихиваю все, что он купил, за исключением одного презерватива, в ящик тумбочки, чтобы он не думал об этом. А потом я подползаю и опускаюсь на колени рядом с ним.
Я полностью завладела его вниманием. И я полностью осознаю, что одно неверное движение с моей стороны заставит его сбежать. Он здесь со мной, но уже одновременно на полпути к двери. Мне нужно, чтобы он расслабился. Мне нужно, чтобы он чувствовал себя со мной комфортно.
Поэтому я начинаю постепенно. Моя рука касается его бедра, ожидая одобрения или отказа от моего прикосновения. Он не отстраняется, и я воспринимаю это как знак продолжать.
Я провожу пальцами по его мускулистому бедру и по горячей выпуклости на брюках. Он издает сдавленный гортанный звук, когда я провожу так несколько раз. Здесь его брюки натянуты до предела, что свидетельствует о сильной эрекции под ними.
Его глаза проигрывают битву с желаниями, вскипающими внутри него - его взгляд затуманивается от нарастающей похоти. Он так сильно прижимается к моей ладони, что ему наверно больно, но он ждет, что я сделаю дальше. Я нахожу язычок застежки-молнии у него на брюках и тяну за него вниз. Затем идет пояс, после чего я чуть приспускаю его брюки, чтобы взять его член через ткань трусов. Моя рука скользит по мягкому хлопку, сдавливая его естество через материал. Бедра Ронана дергаются с каждым моим движением, и я знаю, что немного подтолкнула его к краю.
Я рискую со своим следующим вопросом, моя рука при этом не покидает его члена. Я не хочу, чтобы он слишком много об этом думал.
— Могу я снять с тебя штаны?
Он моргает, глядя на меня, но не отвечает. Это протест. Он не уверен, а я не хочу давить на него.