— Слово креффа. Я с тобой не согласен, — встал со своего места Лашта. — Однажды мы уже от него отмахнулись. И вышло все боком.
— Слово креффа. Клесх должен остаться, — тяжело, будто через силу, произнесла Бьерга.
— Слово креффа, Глава. Ратоборца изгонять нельзя, — угрюмый Озбра смотрел исподлобья в огонь.
— Нэд прав, — Донатос второй раз за весь вечер подал голос из своего угла. — Коли Клесх так не хочет оставаться в четырех стенах, коли креффат так его коробит, пусть скачет и ищет выучей по отдаленным весям. За что ратует, тем пускай и занимается. Приносит Цитадели пользу, как умеет. А то, что ни Совет — так чуть не драка из-за него. Мое слово креффа принадлежит Главе.
— Мы согласны, — кивнул от лица всех стариков Рэм. — Пусть едет.
— Верно. Не нравится сидеть на месте, пусть трясется в седле, — угрюмо сказал Дарен, сжимая могучие кулаки. — Только девку-дуру свою пусть забирает. Мне этот камень на шею вздевать не надо.
— Да, после сказанного Клесху и впрямь лучше в Цитадели не оставаться. Пусть все уляжется, — кивнул, потирая больное колено, Ольст.
После этих слов все взгляды обратились на молчаливого Русту. Его голос становился решающим. Рыжий целитель помолчал, словно собираясь с мыслями, а потом, глядя в глаза Клесху, сказал с улыбкой:
— Слово Главы — закон. А тебе, ретивый наш, и впрямь лучше уехать. Среди Осененных ты дичаешь.
Нэд мрачно посмотрел на креффа ратников и подытожил:
— Забираешь свою девку и едешь искать выучей. Где отыщешь — присылаешь сороку. Лесане сколько до того, как опоясаться, осталось? Три года? Вот тогда и вернетесь. Как раз все быльем порастет. Заодно и покажешь нам — какой она вой.
Клесх плюнул с досады, развернулся и вышел.
Однако Ихтору, который сидел ближе всего к двери, отчего-то показалось, будто крефф … выглядел довольным. Впрочем, глаз у Ихтора был всего один, а многие светцы в покое давно погасли, и зрение могло целителя подвести.
Был поздний вечер. Клесх вернулся от Лесаны в свой нетопленый темный покой и опустился на лавку, вдыхая запахи Цитадели: сырости, камня, прели. Надо было приказать кому-нибудь из молодших, чтобы протопили. А, впрочем, одну ночь и так перетерпеть можно.
Мужчина потер ладонями лицо. Зажигать светец было лень. И он сидел впотьмах, слушая тишину. Нэд, сам того не зная, принял именно то решение, какого хотел от него крефф. Изгнание… Причем вместе с Лесаной. Наставник ратников хмыкнул и довольный прикрыл глаза. Вот только возмущение Ихтора и присоединившихся к нему оказалось полной неожиданностью и чуть было не перепутало намерения Клесха. По счастью хоть Руста с Донатосом себе не изменили. Обережник довольно улыбнулся. В этот миг в дверь тихонько поскреблись.
— Открой.
Майрико.
Клесх затаился. Может, поверит, что его нет? Светец не горит. Очаг холодный. Мало ли, где он ходит.
— Я знаю, что ты здесь! — зло прошипела она. — Открой немедленно!
Мужчина усмехнулся. Вот же упрямая баба.
Неслышно встал, подошел к двери, резко распахнул, схватил целительницу за кожаный пояс и рванул к себе.
Она от неожиданности выдохнула, но хозяин покоя уже захлопнул створку и повернулся к гостье. Они стояли напротив в кромешной тьме. Так близко, что слышали дыхание друг друга и, наверное, даже стук сердца.
— Зачем ты вызверил Нэда? — тихо спросила лекарка. — Зачем ты делаешь все, чтобы он тебя отсылал раз за разом?
— Потому что я не хочу оставаться.
Майрико в ответ промолчала, но это молчание было полно горечи.
— Я не верю, что ты бежишь от меня, — сказала она, наконец. — Ты никогда не был трусом. Тогда зачем ты снова и снова уезжаешь? То ведь неспроста? Скажи, что ты задумал?
Она всегда была неглупой.
— Я поняла, что ты никогда меня не простишь. Пускай! — продолжила целительница. — Но ты нынче слишком хотел, чтобы Нэд тебя вышвырнул.
Он покачал головой:
— С чего ты так решила?
— Просто… я знаю тебя.
— Тогда зачем ты хотела мне помешать?
Целительница замолчала.
— Зачем? — прошипел он и дернул ее за руку. — Говори.
— Потому что я боюсь за тебя, — тихо ответила она. — Потому что ты — бедовый.
Клесх хмыкнул и вдруг мягко прижал лекарку к себе.
— Бедовый? — шепотом переспросил он и почувствовал, как по телу гостьи прошла волна крупной дрожи.
— Ты хочешь уехать, — хрипло ответила Майрико. — И отчего-то хочешь уехать со своей выученицей. Я помню — Дар у нее отменный. Так отчего же, стоило тебе ступить за порог, она все навыки растеряла? И теперь тебя гонят, но не одного — вместе с ней? Отчего я уверена, не сцепись ты с Нэдом из-за кровососки, нашелся бы другой повод?