Неожиданно на верхушке припарковавшейся глыбы показался мужчина.
— О, черт! — Вырвалось у него непроизвольно, когда он увидел меня. — Воздухом поделитесь?
— Что? — Переспросил я его, ничего не поняв.
— Воздух на моей планете заканчивается, решил подсосаться к вашей. Новенькие?
— Да. А вы нет?
— Ну, как сказать, целый день уже торчу на этой глыбе.
— А вы тоже на испытании?
— Нет, блин, развлекаюсь.
— А что надо делать-то? — Спросил я, в надежде получить готовый ответ.
— Надо включить мозг, если есть, все остальное само приложится. Ладно, спасибо за свежий воздух, погнал дальше.
Он исчез, а через несколько секунд его камень мягко отделился от нашего и, быстро набирая скорость, удалился.
— Двигателя нет. — Произнес Борис ему вслед.
— Но и не камень с нами разговаривал. Однако, как он управлял им?
— Мозгом. — Предположил Борис.
— Как это?
— Я не знаю. — Признался он и виновато посмотрел на меня. — Телекинез.
Глеб, увидев, что опасность миновала, подошел к нам.
— Улетел? — Спросил он.
— Улетел.
— А что хотел?
— Воздуха. Сказал, что на его камне воздух заканчивается.
Тут до меня дошло, что нас обокрали. Что если воздух на этих камнях не восстанавливается и имеет ограниченный объем, который мы втроем сможем выдышать за несколько часов, а после того, как поделились с этим жуликом и того меньше.
— Блин, кажется, я начинаю понимать, что нам делать. Мы как-то должны понять, как управлять этим астероидом, иначе задохнемся через несколько часов. Борис, что ты говорил, про телекинез.
К сожалению, моя просьба выбила его из равновесия. Он ничего не ответил. Глупо смотрел на меня выпученными глазами, будто изнутри его что-то распирало, и молчал. Хотелось верить, что распирал его правильный ответ, который рано или поздно должен вырваться наружу. А запирал его психологический блок страха перед насмешками за правильную догадку. Все мы тут были со своими блоками.
— Мы можем умереть? — У Глеба затрясся подбородок.
— Можем, но тебя же предупреждали об этом?
— Я думал, это игра.
— Лучше думай, как управлять этим камнем.
— В смысле, управлять?
— Представь, что у тебя руки связаны за спиной, а булочка, которую ты хочешь съесть, может попасть тебе в рот только одним способом, телекинезом.
— Ерунда какая-то. Так я точно булку не съем, лучше придумать, как развязать руки.
— Хорошо, придумай, как развязать себе руки и начать управлять этой булочкой, тьфу ты, булыжником.
— Камень живой. — Неожиданно произнес Борис. — Им можно управлять силой мысли.
— Ты с ним разговариваешь? — Чуть ли не с усмешкой поинтересовался у него Глеб.
— Я его чувствую.
— Ну, скажи ему, чтобы отвез нас к такому же камню, только с чистым воздухом. — С насмешкой предложил Глеб.
Не знаю, почему я так поступил, никогда раньше такого себе не позволял, но я дал подзатыльник Глебу, вскользь по его мягкой черепушке. Он ошалел от неожиданности. Отпрыгнул в сторону и, ухватившись за больное место, уставился на меня с таким видом, будто я всадил ему нож в сердце по самую рукоятку.
— Прости! — Я понял, что перегнул палку. — Не надо насмехаться ни над кем из нас.
— Да я же… не насмехался. — Попытался он оправдать себя.
— Ты сам смешной. — Как-то по-детски произнес Борис.
— Каждый из нас смешной, это так, но мы же не хотим поступать так, как поступали с нами. Давайте договоримся, что мы не будем замечать недостатки друг друга, и будем считать их простым различием и всё.
— А если ты начнешь насмехаться над нами? Мы же с Борисом с тобой не справимся. — Язвительно произнес Глеб.
— Если я начну, значит, я не в себе и забыл о том, что собирался пройти это испытание до конца. Обещаю сдерживаться и такое, Глеб, больше не повторится. Прости меня.
— Ладно. Было совсем не больно. Что ты говорил про разумные камни?
— Я его чувствую, но контакта между нами нет. — Борис присел на корточки и положил ладони на камень. — Попробуйте сами.
— Ну, не знаю. — Меня терзали сомнения в возможности камней стать разумными.
Я тоже присел и уперся ладонями в камень. Закрыл глаза и попытался ощутить хоть что-нибудь, что намекало на телепатическую связь с камнем. Гипотетически, при отсутствии ротового аппарата и конечностей, будь эта глыба разумной, природа должна была оставить ей какую-нибудь возможность общаться с представителями своего вида.