ГЛАВА 15
Алхимия, но порожденная магами. Преследователи все-таки нашли их и не собирались отпускать. Воспоминания Саревана были смутными. Он видел магов, темного и светлого. Несомненно, он выразил им неповиновение. Они никак не отреагировали, Зха'дан находился тут же. Маги внимательно осмотрели их обоих и остались чем-то недовольны. Их вооруженные товарищи распрямили руки пленников и разогнули пальцы. Касар изумил даже магов, хотя они явно искали именно его. Вероятно, они не ожидали, что он так ярко сияет. Зха'дан был погружен в глубокий сон. Саревана раздели, хотя никто не осмелился тронуть его обруч, и безжалостно оттерли краску. Когда состав из очищающего корня, смешанного с золой, коснулся его ободранной кожи, Сареван чуть не закричал. Жжение превратилось в адскую боль, которая сменилась благословенной прохладой, пахнущей травами и лекарствами. Его снова одурманили. Он пытался воспротивиться, но получил лишь пару синяков. Бесполезно. Они были слишком сильны. Наконец Сареван очнулся от кошмара. Он замерз и ослабел, все его тело саднило. Земля под ним раскачивалась, и он попытался ухватиться за чтонибудь устойчивое. Стены наступали на него, сотрясались и дрожали. Подушки делали тесное узилище еще теснее. Сареван лежал на них обнаженный. Его волосы расплелись и спутались, и поначалу он не мог понять, что его так удивляет. Оказалось, что его волосы снова обрели свой естественный ярко-медный цвет. В этом жарком, душном пространстве он был не один. Кто-то еще так же жадно глотал воздух. Кто-то такой же обнаженный, но не с темной, а с бледной кожей, устроился со всеми возможными удобствами в дальнем углу помещения. Только лицо Хирела помогло Саревану сохранить рассудок. Оно было совершенно спокойным и выражало здравомыслие, хладнокровие и прежнюю королевскую гордость. Это было лицо человека с несломленной волей. Сареван попытался подняться. Ему удалось сесть, потом, согнувшись, встать на колени, но распрямиться в полный рост он не смог. По обе стороны от него находились узкие окна, затянутые решетками, сквозь которые пробивался свет. Мелькали тени, и Сареван понял, что они движутся. Он прижался щекой к прутьям решетки. Ему в лицо ударил плотный горячий ветер, оказавшийся все-таки прохладнее воздуха, наполнявшего их ящик. Тени продолжали мелькать. Наверное, деревья. Башни. Всадники. Он опустился вниз. Ему хотелось разодрать ногтями эти стены. Он подтянул дрожащие колени к подбородку и устремил пылающий взгляд на Хирела. Юноша сладко потянулся. - Ты похож на барса в западне, - заметил он. Сареван взорвался. - Это твоих рук дело. Ты втравил нас в это. Легкомыслие Хирела вмиг улетучилось. - Меня обманули и поймали в ловушку. Меня... околдовали, - с трудом выдавил он. - Я понимал, что происходит, но не мог это остановить. Потому что... потому что я видел, чем я мог бы стать, если бы не убежал от них, убежал так далеко и быстро, как мог. - Тебе еще не поздно стать евнухом. - Пусть я погибну, но клянусь: пока я жив, евнухом я не буду. - Хирел снова заставил себя успокоиться. - Мы в носилках, - сказал он, - прямо как леди, которым необходимо быстрое передвижение. Можешь убедиться, они постарались предотвратить наш побег. Сареван еще не был убежден. Он нашел дверь и, вцепившись ногтями в щель, попытался открыть ее. Она скрипнула, но не поддалась. - Если бы ты и добился успеха, - сказал Хирел сводящим с ума тоном, то куда бы ты отправился? Мы в окружении вооруженных людей. У нас нет оружия и доспехов. К тому же, - подчеркнул он, - мы не одеты. - Какая разница? Хирел посмотрел на него так, словно не знал, смеяться ему или возмущаться. - Для тебя, может быть, и нет разницы. А для меня есть. Я не собираюсь устраивать зрелище для простолюдинов. - Почему? В тебе нет ничего такого, чего стоило бы устыдиться. - У меня есть тело, - огрызнулся Хирел. Сареван онемел. Хирел снова отполз в свой угол и отгородился подушками. Молчание затянулось. Стены давили на Саревана. Он призвал всю свою волю, чтобы выдержать это. Чтобы не взбеситься, словно дикий кот в клетке. Спустя целую вечность Хирел заговорил. Голос его звучал тихо и напряженно. - Люди не должны видеть, что я смертен. Что моя плоть ничем не отличается от плоти других людей. Что моя кровь такая же красная, как у них, и что она так же течет по венам. Я - наследник королей. Каждый дюйм моего тела священен. Мои ногти всегда обрезались только жрецами, в сопровождении молитв и песнопений. Мои волосы вообще никогда не знали ножниц. Вода после моего купания использовалась для исцеления больных. - А что ты делал с естественными отправлениями? Помещал в золотой горшок и дарил богам? Хирел с шипением выдохнул воздух. - Я не сказал, что верю в это! Я намеревался изменить этот обычай, когда настанет время. Но пока я в полной мере не обладаю властью, я - раб этой власти. И я служил ей исправно и прилежно. Я был достойным принцем, о принц дикарей. - Мудро, - съязвил Сареван. - Интересно, кто-нибудь имеет представление о том, насколько ты умен? Золотые глаза затуманились. - Тело принца принадлежит его народу. К его разуму это не относится. - Но, кажется, они и не подозревают, что у тебя есть тело. - Плоть, - сказал Хирел. Он вытянул руку. Солнечные лучи разбивались о прутья решетки, разбрасывая по волосам юноши золотистые искорки, высвечивая то кровоподтек, то зажившую царапину, то старый побелевший шрам. - Кровь и кости. Человеческое тело. Когда я стану императором, у меня не будет даже этого. Я стану воплощением истинного королевского образа. Сареван поежился в душном жарком воздухе. Он чувствовал себя очень уязвимым. В горле у него пересохло, лицо зудело, в теле не стихала боль. Он сказал: - Когда ты станешь императором? И ты думаешь об этом сейчас? Хирел улыбнулся. Это была не слишком приятная улыбка. - Я добьюсь этого. Я всего лишь пленник, а не мертвец. Я не сдамся. И никого не прощу. - Мне жаль твоих врагов. - И правильно. - Хирел все еще улыбался.