Все-таки Севайин удалось найти их настоящий мир. Это не вызывало сомнений, это было бесспорно. Две луны заливали его своим сиянием; звезды усыпали зимнее небо. А на широкой поляне, пресытившись мясом дикого оленя, дремала зеленоглазая тень. - Юлан, - прошептала Севайин. Узкие глаза широко раскрылись. Поднялась массивная голова, уши встали торчком. Юлан тихо заворчал. - Брат, - позвала она. - Сердечный брат мой. Он медленно поднялся на ноги. Кончик его хвоста извивался, глаза горели. Внезапно видение рассыпалось. Севайин вскрикнула от боли. Хирел был ослеплен этой болью. Севайин наткнулась на него и упала; он опустился на пол рядом с ней. - Глупый поступок, - сказал черный маг - двойник жреца Аварьяна. Он возвышался над ними в темном ореоле силы. Севайин ощетинилась против него своей силой, возрожденной и растущей, сверкающей краснозолотым блеском. Он погасил ее одним тихим словом. Севайин прижалась к Хирелу. Маг холодно смотрел на нее. - Это было неплохо придумано - воспользоваться пушистым братом как проводником в твой мир. И все же это полное безрассудство. Разве тебе не говорили, что может сотворить с еще не родившимся ребенком тот, кто владеет величайшими силами? - Не сомневаюсь, что ты с удовольствием поведал бы мне об этом, сказала она слабым, но далеко не покорным голосом. - Мне не доставляет удовольствия губить чужие души. - Но ты сделал бы это ради своих целей. - В данный момент это не так. Мы нуждаемся в вас, нуждаемся в вашем ребенке. И мы не допустим, чтобы вам был нанесен хотя бы малейший ущерб. - Севайин вызывающе улыбнулась. Маг медленно моргнул. - Ты можешь созерцать другие миры, если это приносит утешение твоему сердцу. Но не пытайся проникать в них. - Или что? - Неужели я должен говорить об этом? - Надеюсь, - сказала она, тщательно выговаривая каждое слово, - что твое мужество увянет от какой-нибудь отвратительной болезни. Из осторожности он ничего не ответил и тут же вышел. Севайин начала хохотать. Сначала ее смех был тихим и веселым. Но она никак не могла остановиться, и ни маги, ни появление Красного князя не могли успокоить ее. Смех превратился в поток проклятий на всех знакомых и незнакомых Хирелу языках. Наконец Орозии удалось усыпить ее при помощи вина и сонного цветка, но даже в постели Севайин металась, что-то бормоча и отчаянно цепляясь за руку Хирела. Кто-то из магов попытался оторвать ее от него, но безуспешно. Хирел не интересовался, какую цену заплатил темный маг за причиненный вред. Больше он никогда не видел этого человека. Севайин быстро оправилась; очнувшись от целительного сна, она была как никогда здорова духом. Но она не торопилась возобновлять свою охоту за мирами.
- И все же это у меня есть, - сказала Севайин. Разум Хирела не чувствовал ничего, кроме удовольствия. Ее умения начали превращаться в настоящее мастерство. И в этом она была не похожа на других, поражая своей необузданностью, и нежностью, и внезапными вспышками страсти. Она сопровождала свои слова поцелуями, которые проникали через кожу Хирела, медленно достигая его мозга. Она игриво пощипывала и поглаживала его. Ее глаза озаряли его душу; они были огромными и сверкали озорными искорками. Его дыхание прерывалось. - Что у тебя есть? Мое сердце? Моя рука? Мой... Севайин потянула за этот орган. Хирел охнул и вырвался, приподнимаясь и переворачиваясь на живот. Она лежала под ним и хохотала. - О безупречный! Воистину в мире нет ничего, кроме тебя. Он сверкнул на нее глазами. - Ты лишаешь меня рассудка, а потом хочешь, чтобы я мог соображать. - Ах да, я и забыла. Вам, сильным, умным мужчинам, всегда приходится выбирать: разум или тело. В то время как мы, женщины, что бы ни происходило... Хирел заставил ее замолчать при помощи поцелуя, сопровождающегося нежной медленной лаской. Потом строго спросил: - Ну, что ты наделала? - Одурачила магов. Его глаза расширились от удивления. - Ведь и ты поверил, правда? Поверил, что черный колдун чуть не лишил меня рассудка? - У меня не было причин сомневаться. - Все это из-за моего деда. Остальные не знают меня, они видят лишь тело и забывают о душе, живущей в нем. Но Красного князя мне пришлось заставить забыть об этом. Мне пришлось обмануть даже тебя. - Твой дед уже несколько дней как уехал. Севайин притянула к себе голову Хирела. - Нечего дуться, малыш. Ты хочешь сбежать отсюда? - Это невозможно. - Возможно, - сказала она. - И это вовсе не безумие. Мне удалось установить связь с Юланом. Она все еще существует и становится крепче. Мне кажется, она достаточно сильна, чтобы привести нас к нему, если ты присоединишь свою силу к моей. - Ты сошла с ума. - Севайин усмехнулась, и он встряхнул ее. - Ты не можешь сделать этого. Я вовсе не такой дурак, как ты считаешь. Я знаю, как велика должна быть магия, чтобы построить ворота из мира в мир. Твоя сила только вспоминает о былом могуществе, а ребенок в твоей утробе ослабляет ее. То, что ты замыслила, убьет вас обоих. - Какой мудрый маг отец моего ребенка! Она наградила Хирела страстным поцелуем. Ее мысли огненной волной ворвались в его мозг: <Они собираются убить нас, Хирел. Чернокнижник думал, что я побеждена и не смогу прочесть его мыслей, однако мне это удалось. Они убьют нас, но сначала погибнут наши отцы. Все уже подготовлено. Им необходимо лишь согласие моего деда>. Тело принца встрепенулось от ее прикосновения. Оно не интересовалось словами. Хирел с трудом заставил себя проговорить: - Но зачем им нужно... <Потому что он обладает силой, чтобы остановить их. - Севайин перевернулась, увлекая его за собой, и теперь они лежали бок о бок. Она отняла губы, но ее магическая сила еще глубже проникла в разум Хирела. Он не станет помогать им, но он убежден, что не должен и мешать. Всем этим они убьют его, причем будут искренне сожалеть и сокрушаться, что такой старый человек оказался втянутым в такую жестокую войну. Но мы-то с тобой вовсе не стары, и у нас есть сила, и никто не может переубедить нас, ни с помощью логики, ни с помощью угроз. Мы остановим их>. - Мы погибнем, - сказал Хирел. <Они победили тебя без особых условий. Достаточно было только намека на вред, который может быть причинен твоему сыну>. Ее презрение обожгло его, как ледяной ветер в ненастье. Он собрался с силами. - Хорошо. Твори свою магию, но ворота я пройду один. <Нет. Им нужна только я, и только я могу вовремя предупредить моего отца об опасности>. - Но... <Ты бы предпочел умереть сейчас или попозже? Меня они оставят в живых: моя жизнь дорога, пока я вынашиваю царственного младенца>. Хирел не нарушал воцарившегося молчания. Севайин играла его волосами, распутывая непокорные кудри. Он уставился пылающим взглядом в потолок. - Власть, - сказал он. - Все это из-за власти. Мои братья начали этот танец, развязав войну за титул Высокого принца. Наши отцы оспаривают правление миром. Наши тюремщики замышляют подчинить себе будущего правителя мира. А мы играем в магию, мечтаем о тронах и воображаем себе, что имеем на них право. Она безмолвно находилась в его разуме, слушая его внутри и снаружи. - Мне следовало бы проклясть тот день, когда я встретил тебя, Саревадин. Если бы я был прежним ребенком! Если бы я хоть чуть-чуть перестал быть самим собой! - Хирел приподнялся на локте. Севайин лежала рядом, обнаженная, со спутанными волосами, немного располневшая и прекрасная. - Ну что ж, мы умрем вместе. Веди меня, я иду за тобой.