– Ему не было… больно… он… наслаждался…
– Да, я видел, братец, – Растин положил ладонь ему на лоб. – Отдыхай. Я должен позаботиться о тебе. Мы еще можем спасти твою руку. Ты же не хочешь лишиться её.
– Не хочу, – расслабился в его руках Габриэль и закрыл глаза.
Растин поднял глаза на жрецов, которые остановились в нескольких шагах от него, в ожидании приказов.
– Уберите тут все. Позаботтесь о раненных. И на будущее, я хочу, чтобы все оборотни, пусть даже одурманенные, были прокованы так к алтарю, чтобы не могли двинуть ни единым пальцем, не то, что перевоплотиться. И кто-нибудь притащите, наконец, целителя.
Я медленно опускался на траву, чувствуя, как наваливается усталость и боль. Синее Пламя стал невыносимо тяжелым. Сильные руки обхватили меня за плечи:
– Лилиан?! Что с тобой?!
– Он очень устал, – голос моей богини уже в туманной дымке сна. – Он впервые воспользовался таким количеством моей силы. Это побочный эффект переноса.
– А где мы сейчас? – похоже Кэртис немного встревожен. Я не слышал ответа Лейлы, но знал, что в безопасности. Иного быть не могло.
Я спокойно погрузился в ласковые объятия беспамятства. Теперь можно было отдохнуть.
Часть вторая. Прибрежные королевства.
Глава восьмая. Ольгар Безумный
Когда я открыл глаза, то первое, что увидел – это внимательный взгляд серо-зеленых глаз богини. Я улыбнулся ей:
– Тебе понравилось?
Она медленно и серьезно кивнула:
– Ты поразил меня, Ли. Хотя я и верила в тебя, но не думала, что вы сможете уйти без единой царапины, и ты применил Священный божественный огонь. Ты смог это сделать.
Я зевнул:
– Но ты же сама учила меня всему этому. С того момента, как я дал согласие быть твоим жрецом. Кстати, не подскажешь, как Кэртис освободился? Это явно не моя заслуга была.
Она улыбнулась:
– Тьма решила вмешаться. Ей очень не понравилось, что один из лучших её воинов оказался разменной монетой в разборках богов. Ты бы слышал, какой скандал она Рою устроила.
Я медленно сел, обнаружив, что укрыт плащом Кэртиса и лежу на валежнике, заботливо сваленном у костра, на котором кипятился какой-то суп. Самого оборотня поблизости не наблюдалось.
– А тебе она скандал не устраивала?
Лейла хихикнула:
– Мне просто пригрозили, что в следующий раз меня просто выпорют в соответствии с симулируемым возрастом. И поверь, она это сделает.
– Ты так уверена, потому что снова собираешься сделать Кэрта "разменной монетой"? – неодобрительно поинтересовался я.
Богиня вздохнула:
– Ли, он сам пошел на это, последовав за тобой. Ваша первая встреча с Растином расставила все на свои места в этой шахматной партии, так что сейчас начинается сама игра. Да и Рой питает какую-то странную слабость к этому оборотню. Словно все эти жертвы все эти годы были именно для того, чтобы однажды на алтаре оказался Кэртис. Не спрашивай, – предупреждающе подняла богиня ладошки. – Я сама теряюсь в догадках. Мы с Роем не слишком часто обсуждаем наши маленькие секреты.
– Понимаю, – я снова зевнул и посмотрел на небо. Солнце явно двигалось к полудню. – Где это мы находимся?
– В трех днях пути от Прибрежных королевств, если верить словам твоей Госпожи, – голос Кэртиса, выходящего из-за деревьев с охапкой хвороста заставил меня вздрогнуть. Лейла подмигнула и исчезла.
– Ты проспал около двух суток, – сообщил оборотень, сбрасывая сухие ветки не слишком далеко от костра. – Лейла сказала, что это нормальная реакция для первого применения Священного Пламени. Многие, оказывается, вообще погибали, не в силах справиться с этой божественной магией.
Я улыбнулся:
– Я не многие.
– Согласен, – зеленые кошачьи глаза с тревогой вгляделись в мое лицо. – Что там произошло в Храме?
Я покачал головой:
– Просто Лейла решила, что пора было познакомиться с моим самым опасным противником. Ведь именно Растин руководил уничтожением культа моей богини. Причем делал это так, что не его имя звучало у всех на устах, а имя моего деда. Верховный Жрец Роя не желал становиться тем, кого назовут ответственным за уничтожение не только воинов и жрецов Лейлы, но и целых семейств, поклоняющихся моей госпоже, включая их детей.
Кэртис медленно кивнул:
– Да, Мирейя тогда отличилась.
– Я не знаю, о чем думал мой дед, когда шел на поводу у жреца Роя, предавая свою веру в Доэра Солнечного и Справедливого, – тихо заметил я. – Но Растин не только враг по религии, он тот, кто должен заплатить мне за позорную репутацию моей страны.
Оборотень вздохнул:
– Знаешь, судя по всему у нас, есть время. Они не знают, куда мы направились. Я лишил руки их лучшего воина, да и ты изрядно разрушил там все своим божественным пламенем. У меня один вопрос – ты собираешься вернуться?
Я взглянул на свои руки, которые спокойно лежали поверх, укрывающего меня плаща. Тонкие запястья, которые часто сравнивали с женскими, длинные пальцы за последние годы путешествий огрубели и уже не могли соревноваться в мягкости и нежности кожи с шелком. Медленно сжал их в кулаки, так что хрустнули костяшки.
– Нет. Я не дурак. Мне еще предстоит многому научиться, чтобы однажды встать с Растином лицом лицу. Сейчас у нас более важная задача. Лейла кое о чем попросила меня, и я собираюсь выполнить её просьбу.
Тяжелая черная коса мерно качнулась, выражая одобрение:
– Что ж. Не желаешь пока перекусить? Нам еще три дня ехать по этому лесу до ближайшего города.
– Пахнет вкусно, – сообщил я, потянув носом. – И я зверски голоден.
– То есть мне можно было не готовить этого зайца? – хитро усмехнулся Кэртис.
Его бил непрекращающийся озноб. Было очень холодно. Но на его губах блуждала почти счастливая улыбка.
– Господин? – встревоженный взгляд друга. – Что с вами?
– Все в порядке, Корал. Мне просто очень холодно.
– Холодно? – и тихое удивление, полное недоверия и одновременно надежды в его голосе.
– Да, – он поднял глаза. – Да, – подтверждая. – Кто-то воспользовался божественным огнем Лейлы.
Ольгар Безумный. Так его звали в песнях и легендах, что успели сложить уже при его жизни. Это были печальные песни, полные крови и отчаяния. Историю Ольгара Безумного знал весь Эмир.
Когда-то он не был воином, а только-только вступившим в совершеннолетие отпрыском благородного семейства. Он имел все, что мог пожелать. Его отец готов был передать ему все свои владения, чтобы самому уйти на покой. Именно тогда Ольгар встретил свою любовь. В песнях говорилось, что это была дочь короля одного из Прибрежных королевств, но никогда не упоминалось какого. На самом деле, жена Ольгара хоть и была приближенной ко двору, но в её жилах не текла королевская кровь. И её родители были счастливы породниться с таким благородным семейством. В песнях говорилось, что у неё был жених, который поклялся отомстить за отказ. На самом деле Пирис был близким другом семьи Ольгара, именно он привел тогда еще молодого дворянина в Черную Ложу, представив его не только Дэвиду, но и самой Тьме. Видимо уже тогда в его голове зародился тот план.
Ольгар быстро и достаточно легко занял достойное место среди элиты Черной Ложи, верно служа Тьме. Его прекрасная жена родила ему дочь, а Лорд Дэвид предложил сделать перспективного юношу Хранителем одной из реликвий Ложи.