Но манекенщица «на подхвате» не только показывает публике платья; гораздо больше она зарабатывает тем, что позирует для иллюстрированных еженедельников и журналов мод. Свое лицо и фигуру она продает по тарифу, утвержденному профсоюзом для рекламы какого-нибудь крема или элегантных дамских вещичек вроде туфелек, сумочек, косынок, шляпок, шарфов или мехов. И если молодой женщине трудно расплатиться за скромную квартирку или гостиничный номер, как не согласиться, чтобы твоя лучезарная улыбка, твои жемчужные зубы или роскошные волосы украсили какой-нибудь тюбик зубной пасты или флакончик шампуня. На что только не пойдешь, чтобы выжить.
Самое трудное в этой профессии — периоды затишья, когда фирмы сокращают ассигнования на рекламу. Манекенщицы, привыкшие к известному комфорту, больше всего боятся простоя и, чтобы свести концы с концами, выкручиваются, как могут, и пополняют подчас свой бюджет за счет поклонников.
Скромнице Агнессе удавалось обходиться без дополнительных заработков, пока она не встретила человека, которого теперь боялась больше всего на свете.
Как-то вечером она зашла с подругой, такой же, как и она, манекенщицей «на подхвате», выпить рюмку тоника в уютный бар на улице Понтье. Девушки очень устали, они весь день провели на ногах, работая на модельера с авеню Матиньон, готовившего к показу коллекцию весенней одежды. Ему понадобился дополнительный персонал для повседневной подгонки «на натуре». Вот и пришлось послужить этой «натурой». В баре кроме бармена находился всего один клиент, сидевший около стойки на высоком табурете. Подруга Агнессы знала его и представила их друг другу. А час спустя Жорж Вернье — так звали незнакомца — пригласил обеих в плавучий ресторан в Сен-Клу.
Жорж Вернье не был красавцем, но обладал неким природным шармом, который подкреплялся престижным и комфортабельным автомобилем американского производства. Он говорил, взвешивая каждое слово. Невольно Агнесса почувствовала, что он внушает ей уважение, какое обычно молодые женщины испытывают к мужчинам, значительно превосходящим их по возрасту, но отнюдь не кажущимся стариками. Чувствовалось, что Жорж уверен в себе, что это сильная натура.
Обед удался на славу. А остаток вечера они провели в ресторане «Вилла д’Эсте», где Жорж Вернье (подруга шепнула Агнессе, что он, кажется, бизнесмен) попеременно танцевал с каждой из своих очаровательных спутниц. Танцором он, надо сказать, оказался отменным.
В два часа ночи американский лимузин подвез Агнессу к двери дома на бульваре Курсель, где она занимала каморку, служившую прежде комнатой для прислуги, но обставленную ею со вкусом. Машина тут же уехала: Жорж повез домой Сюзанну, жившую на левом берегу Сены.
На следующий день подруги снова встретились у модельера на репетиции.
— Жорж в восторге от тебя! — заявила Сюзанна.
— Он этого совсем не показал вчера вечером…
— Знаешь, это такой сдержанный человек… Тебе он понравился?
— А чем он занимается?
— Я же тебе сказала — бизнесмен… Кажется, занимается импортом и экспортом… Во всяком случае, деньжата у него водятся.
— Вы давно знакомы?
— Порядочно!
— Наверное, Сюзанна, из него вышел бы вполне подходящий для тебя муж.
— Думаешь, Жорж из тех, кто женится? Ну, уж во всяком случае, не на мне! Мы приятели, не более того… Он хочет встретиться с тобой наедине. Когда мы вчера прощались, он очень прозрачно намекнул на это. И я почувствовала, что ему сейчас очень нужна подруга, и ты могла бы стать ею.
— Почему именно я?
— В тебе есть что-то такое, чего нет у других.
— Сюзанна, ты спятила.
— Нет, напротив, я говорю совершенно серьезно. Ты знаешь, я люблю тебя, как младшую сестренку.
— Но мне не нужна сестра!
— Сразу видно, что ты росла единственным ребенком, но ты слишком добра от природы и не можешь не страдать от одиночества. Просто пытаешься делать вид, будто это не так, и выдаешь себя за эгоистку.
Агнесса ничего не ответила: зачем рассказывать о существовании Элизабет Сюзанне, с которой она познакомилась всего несколько месяцев назад и встречалась лишь на работе? Ведь у близнецов свои секреты, не понятные другим. Не возникает ли между ними особая близость еще в то время, когда они вместе находятся в утробе матери?