А Сюзанна продолжала убеждать:
— Разве тебе не хочется встретиться с Жоржем наедине?
— Не знаю.
— Он свободный человек. Никогда не был женат.
— Зачем тебе нужно, чтобы я им заинтересовалась, если он вовсе не собирается жениться?
— Что за предрассудки? Неужели ты от них еще не избавилась? Тебе подавай законный брак немедленно, иначе ты не согласна?
— Мои убеждения запрещают мне поступать иначе.
— Убеждения! Какой от них прок? Из-за них ты совершенно одинока. Хотела бы я знать, чем ты занимаешься дома по вечерам?
— Читаю, слушаю радио, шью, убираю квартиру…
— Слушай, у тебя внешность роковой женщины, а в душе ты обычная мещаночка! Ты разочаровываешь меня, Агнесса! Я считала тебя более развитой… Неужели во время этих увлекательных занятий у тебя никогда не возникает страстного желания куда-нибудь пойти, развлечься, потанцевать, как вчера, почувствовать, что тебя жаждут мужчины, захотеть, в конце концов, просто пожить?
Агнесса снова ничего не ответила. Решив, что ее слова посеяли сомнения, подруга продолжала настаивать:
— Неужели тебе не хочется встретить друга, узнать, что такое мужчина?
— Замолчи же!
— Что бы ты ни говорила про свои так называемые убеждения, тебе этого захочется, как и всем другим девушкам. И когда это случится, ты станешь счастливейшей из женщин! И будешь тогда упрекать себя за то, что так долго ждала! Может, ты намерена оставаться старой девой или уйти в монастырь?
— Прошу тебя, замолчи!
— Погоди, у меня еще один вопрос… Смотри мне прямо в глаза и отвечай: у тебя уже был любовник? Да или нет?
Агнесса без тени смущения посмотрела в глаза собеседнице, но ее взгляд оставался непроницаемым. На лице нельзя было прочесть ни выражения тайного торжества, ни сожаления.
Растерявшись, Сюзанна вымолвила:
— Ты, должно быть, думаешь, что я лезу не в свои дела, но мне хочется помочь тебе выбраться из дурацкой тюрьмы, в которую ты сама себя заточила неизвестно с какой стати! Я вовсе не жалею, что согласилась передать тебе, как сильно Жоржу хочется снова с тобой встретиться. И мне будет жаль, если ты не согласишься. Он просил меня сказать, что специально придет сегодня в семь вечера в тот же маленький симпатичный бар, где мы были вчера. И еще добавил, что, если тебе это доставит удовольствие и у тебя нет других планов, он будет очень рад пригласить тебя пообедать вместе. Мое дело передать — решай сама! Если даже ты примешь приглашение, этот вечер ни к чему тебя не обяжет. Во всяком случае, ты приобретешь надежного друга, который будет тебе полезен. Я давно его знаю, и поверь мне: у него большие связи и множество знакомых. Может, он подыщет тебе постоянную и хорошо оплачиваемую работу.
— Не понимаю, почему бы тебе самой не воспользоваться его связями? Зачем тебе заниматься мною?
— На это, милочка, есть две причины: во-первых, я не такая эгоистка, как ты, а во-вторых, скоро мы расстанемся. Я бросаю эту работу! Хватит с меня!
— А чем же ты будешь заниматься?
— Да ничем: я нашла парня, который меня любит.
— Ты счастлива?
— Очень!
— И вы поженитесь?
— Теперь ты становишься излишне любопытной. Между прочим, я вовсе не так уж тороплюсь выйти замуж, как ты. Замужество — это чересчур опасная лотерея. Может, если мы подойдем друг дружке, я и подумаю о законном браке. Но к чему торопиться! Со временем ты и сама станешь думать так же. Ты все-таки подумай о сегодняшнем вечере…
— Хорошо…
Видимо, решение Агнессы оказалось благоприятным для солидного бизнесмена, так как в семь часов она вошла в бар, где он поджидал ее, сидя на том же месте у стойки и не сводя глаз с входной двери.
Агнессе трудно было объяснить себе, почему она сделала этот шаг. Может, она изнемогала от одиночества… У нее было только одно-единственное любимое существо — сестра-монахиня, с которой они виделись очень редко, ведь их разделял суровый устав монастыря. А может, слова Сюзанны: «Неужели тебе не хочется встретить друга, узнать, что такое мужчина?» — оказались созвучными каким-то скрытым пружинам ее души? А может, ее просто потянуло к этому вроде бы и не особенно привлекательному сорокалетнему господину, как пестрокрылую бабочку, которая не может не виться вокруг горящей лампочки и непременно опалит себе крылышки?
Придя на встречу с тем, кто пока оставался для нее незнакомцем, Агнесса и думать забыла об усталости, вызванной нескончаемыми примерками в доме моделей. Как будто она и не провела долгих часов в примерочной, меняя платье за платьем, то застывая в них неподвижно, то бесконечно прохаживаясь, совершенно безразличная к их фасону и цвету. Такого с ней никогда не случалось с тех пор, как она стала манекенщицей. Впервые работа казалась скучной, даже отвратительной. Сюзанна все-таки права. Какая гнусная профессия, она не дает тебе никаких перспектив. Все мысли этой девчонки с золотистыми локонами смешались, но все же их объединял некий воображаемый стержень — лицо и фигура Жоржа Вернье, чей образ (почему, она едва ли объяснила бы сама) неотступно преследовал ее.