Синяя Борода. Иные несколько дней, другие месяцы, последняя — целый год…
Ариана. Только последнюю и надо было наказать.
Синяя Борода. Я требовал так мало…
Ариана. Вы требовали от них больше, чем давали.
Синяя Борода. Вы теряете счастье, которое для вас было мною уготовано.
Ариана. Счастье, которое я ищу, не может жить во мраке.
Синяя Борода. Откажитесь узнать, и я смогу простить…
Ариана. Я смогу простить, когда узнаю все.
Синяя Борода (хватая Ариану за руку). Идемте!
Ариана. Куда мне идти?
Синяя Борода. Куда я поведу вас.
Ариана. Нет.
Синяя Борода хочет увлечь Ариану силой. Она испускает крик боли; на этот крик отвечает сперва глухой ропот. Борьба между Арианой и Синей Бородой продолжается, и кормилица тоже испускает крики отчаяния. Вдруг камень, брошенный снаружи, разбивает одно из окон, и слышно, как грозит и волнуется толпа. В залу падают еще камни. Кормилица бежит к большой двери в глубине, вытаскивает засов и приподнимает крюки. Внезапно давление снаружи сотрясает и полуоткрывает дверь, и крестьяне, гневные, но удерживаемые страхом, сбиваются на пороге. Синяя Борода, отпустив Ариану, обнажает шпагу, приготовляясь к борьбе. Но Ариана спокойно идет к толпе.
Ариана. Что вам нужно? Он мне ничего худого не сделал. (Мягко, но решительно выдворяет крестьян наружу и прикрывает двери. Синяя Борода, опустив глаза, рассматривает клинок своей шпаги.)
Занавес.
Действие второе
При поднятии занавеса сцена окутана почти непроницаемым мраком. Вскоре она освещается, открывая широкую подземную залу, своды которой покоятся на бесчисленных столбах. Справа, вдоль залы, тянется узкий сводчатый проход, образуя на первом плане боковой выход в виде неправильной арки. В глубине прохода, как будто спускаясь с последних ступеней лестницы, появляются Ариана и кормилица. В руках Арианы лампа.
Кормилица. Ты слышишь! Дверь закрылась за нами со страшным грохотом, и стены дрожат!.. Я не решаюсь идти вперед… Я останусь здесь… Мы больше не увидим дневного света.
Ариана. Вперед, вперед! Не бойся. Он ранен, он побежден, но не сознает еще этого. Он освободит нас со слезами на глазах, но лучше освободиться самим. А пока гнев его дает мне то, в чем отказывала любовь, и мы узнаем, что здесь таится… (Идет, высоко подняв лампу, к боковой арке прохода. Наклоняется и старается осветить темноту залы. Что-то неясное останавливает ее взоры. Она оборачивается к кормилице и зовет ее.) Иди сюда!.. Что там в глубине? Видишь?.. Оно не двигается… Мне кажется, что они тут, но уже мертвые… (Она входит в залу, которую лампа освещает свод за сводом.) Где вы?
Молчание.
Кто вы?
Ей отвечает почти неуловимый боязливый вздох. Она делает еще шаг вперед. Лучи лампы освещают тьму, и в глубине самых отдаленных сводов вырисовываются фигуры пяти неподвижно лежащих женщин.
Они здесь! Кормилица где ты?
Кормилица прибегает. Ариана отдает ей лампу, а сама нерешительно направляется к лежащим женщинам.
Сестры мои!
Они вздрагивают.
Они живы! Смотрите, я пришла к вам!.. (Она подбегает к ним с распростертыми объятиями, нерешительно обнимает их, ласкает их ощупью, точно в каком-то судорожном опьянении.)
Кормилица стоит поодаль с лампой в руке.
Я нашла вас! Они живые и такие нежные! Я боялась, что вы умерли, и вот я, плача, целую вас… Вы не страдали? О, уста ваши свежи, а щеки как у детей… А вот ваши обнаженные руки; они теплы и упруги, и ваши круглые груди вздымаются под легкими тканями… Но почему вы дрожите? Я целую плечи, касаюсь ваших бедер, целую вокруг себя обнаженные груди, целую уста… А ваши волосы!.. они целым потоком обливают вас… Вы, должно быть, прекрасны!.. Руки мои разбирают теплые волны волос, пальцы затерялись в непокорных кудрях… Сколько волос… Черные они? светлые? Я не вижу, что делаю. Я всех целую и ловлю ваши руки, одну за другой. Вот теперь я обнимаю последнюю, самую маленькую… Не дрожи, не дрожи, я держу тебя в своих объятиях. Кормилица, кормилица, что ты там делаешь? Я здесь, как мать, которая осязает своих чад во тьме… Дети мои ждут света!..
Кормилица приближается с лампой, и группа освещается. Одетые в лохмотья, показываются пленницы; их волосы спутаны, лица похудевшие, глаза испуганные, ослепленные светом. Ариана, остановившись на минуту в изумлении, берет в свою очередь лампу, чтобы лучше осветить их и осмотреться.