Кормилица. Подожди, пока он заговорит… Мы еще не знаем…
Ариана. Нет ли тут другого кинжала? У этого сломался клинок… Веревки очень туги…
Мелисанда (протягивает другой кинжал). Вот другой…
Ариана. Благодарю. (Разрезает последние путы)
Молчание; слышно тревожное дыхание женщин. Синяя Борода, почувствовав себя свободным, медленно садится, потягивает руки, двигает пальцами и внимательно, молча вглядывается в каждую женщину по очереди. Затем он встает и, опираясь на стену, стоит и безмолвно взирает на свою раненую руку.
Ариана (приближаясь к нему). Прощайте! (Целует его в лоб.)
Синяя Борода делает инстинктивное движение, чтобы удержать ее. Она тихо освобождается и направляется к двери в сопровождении кормилицы.
Селизета (обнимая ее и останавливая). Ариана! Ариана!.. Куда ты уходишь?
Ариана. Далеко отсюда… Туда, где меня еще ждут… Ты идешь со мной, Селизета?
Селизета. Когда ты вернешься?
Ариана. Я не вернусь…
Мелисанда. Ариана!..
Ариана. А ты не идешь со мной, Мелисанда?..
Мелисанда смотрит то на Синюю Бороду, то на Ариану и не отвечает.
Ариана. Посмотри — дверь открыта, и вдали синеет равнина… Ты не идешь со мной, Игрэна?
Игрэна не оборачивает головы.
Луна и звезды освещают все дороги, и заря наклоняется над лазурным сводом, чтобы осветить нам мир, полный надежд… Вы идете, Белланжера?..
Белланжера (сухо). Нет.
Ариана. Неужели я уйду одна?.. Алладина?..
При этих словах Алладина подбегает к Ариане, бросается в ее объятия и среди конвульсивных рыданий удерживает ее и лихорадочно целует. Ариана в свою очередь целует ее и, вся в слезах, тихо освобождается.
Оставайся здесь, Алладина… Прощайте, будьте счастливы… (Быстро уходит вместе с кормилицей).
Женщины смотрят друг на дружку, потом обращают взор на Синюю Бороду, который медленно поднимает голову. Белланжера и Игрэна пожимают плечами и направляются к двери, чтобы закрыть ее. Молчание.
Занавес
Жуазель
Действующие лица
Мерлин.
Лансеор, сын Мерлина.
Жуазель.
Ариэль, гений Мерлина (невидимый для других действующих лиц).
Действие происходит на острове, принадлежащем Мерлину.
Действие первое
Сцена I
Галлерея во дворце Мерлина.
Мерлин, Ариэль.
Мерлин невдалеке от Ариэль, уснувшей на ступеньке мраморной лестницы. Ночь.
Мерлин. Ты спишь, моя Ариэль, ты — моя внутренняя сила, забытое могущество, которое дремлет в глубине каждой души. Я — единственный пробуждаю ее по своему желанию… Ты спишь, моя ласковая, покорная, маленькая фея, и твои волосы развеваются подобно голубой дымке. Невидимо для людей, они сливаются со светом луны, с ароматами ночи, с звездными лучами, с осыпающимися розами, с лазурью, затопляющей их. Они напоминают, что ничто не отделяет нас от всего сущего, что мысль наша не знает, где начало света, к которому она стремится, где конец тьмы, от которой она бежит… Ты погружена в глубокий сон, а пока ты спишь, я теряю всю свою мудрость и уподобляюсь всем своим слепым братьям. Они ведь еще не знают, что на земле столько же скрытых богов, сколько трепещущих сердец… Увы! Я для них гений, которого надо избегать, злой волшебник, заключивший союз с их недругами… Нет у них недругов — есть лишь подданные, которые не находят своего повелителя… Они в полной уверенности, что моя тайная сила, которой подчиняются растения, вода, камни и звезды и которой будущее открывает иногда свои предначертания, — они уверены, что эта будто бы новая, а на самом деле столь человеческая сила скрыта в волшебных напитках, в заклинаниях, в адских травах, в грозных знаках… Нет, она пребывает во мне, как и в них самих. Она заключена в тебе, моя хрупкая Ариэль, а ты — во мне… Я сделал во мраке два-три отважных шага… Я сделал раньше то, что они сделают несколько позже… Все будет им подчинено, когда они научатся наконец оживлять свою добрую волю, как оживил ее я… Но напрасно бы я стал говорить им, что ты здесь дремлешь, напрасно было бы указывать на твою ослепительную прелесть, — они не увидели бы тебя… Нужно, чтобы каждый из них в самом себе открыл тебя; нужно, чтобы каждый приоткрывал, подобно мне, склеп своей жизни и пробуждал тебя, как сейчас я… (Склоняется над Ариэль и целует ее.)