Уходят в молчании.
Алладина и Паломид
Действующие лица
Абламор.
Астолена, дочь Абламора.
Алладина.
Паломид.
Сестры Паломида.
Доктор.
Действие первое
Запущенная часть сада.
Абламор склоняется над спящей Алладиной.
Абламор. Мне кажется, что сон царит день и ночь под этими деревьями. Каждый раз, когда она под вечер приходит сюда, она сейчас же засыпает, едва присев. Увы, я должен радоваться этому… Днем, когда я заговариваю с нею, взгляд ее, случайно встречаясь с моим, становится жестким, как у рабыни, которой приказывают исполнить нечто неисполнимое… А между тем ее обычный взгляд не такой… Я видел это ясно, когда она останавливала свои прекрасные глаза на детях, на деревьях, на море — на всем, что ее окружает. Мне она улыбается, как улыбаются врагу; и я осмеливаюсь склоняться над нею только в те минуты, когда ее глаза не могут меня видеть… Каждый вечер дарит мне несколько таких мгновений; остальное время я живу близ нее с опущенными глазами… Грустно любить слишком поздно… Они не в состоянии понять, что года не разъединяют сердец. Меня называли «мудрым королем»… Я был мудр, потому что до сих пор со мною ничего не случалось… Есть люди, которые как будто способны повлиять на ход событий. Стоило мне куда-нибудь явиться, чтобы там все замирало… Во дни моей юности у меня было много друзей, присутствие которых, казалось, притягивало всевозможные приключения; но, как только я выходил вместе с ними навстречу радостям или печалям, мы все возвращались ни с чем… Я как будто обезоруживаю судьбу; долгое время я гордился этой способностью. Под моею властью жилось спокойно… Теперь же я понял, что даже несчастье отраднее сна и что, по всей вероятности, есть более деятельная и более высокая жизнь, чем ожидание… Теперь увидят, что и у меня, если только я пожелаю, окажутся силы взволновать на дне больших водоемов будущего воду, казавшуюся до сих пор мертвою… Алладина!.. Алладина!.. О! как она прекрасна со своими распущенными волосами, падающими на цветы и на ее ручного барашка; ее полураскрытые уста свежее зари… Я незаметно для нее поцелую ее, придерживая мою седую бороду… (Он целует ее.) Она улыбнулась… Разве ее следует жалеть? За несколько лет, подаренных мне, она будет потом королевой; и я таким образом сделаю добро прежде, чем удалиться навсегда. Все будут удивлены… Она сама не знает… А, вот она проснулась точно от толчка… Откуда ты, Алладина?
Алладина. Мне приснился дурной сон.
Абламор. Что случилось? Почему ты смотришь в ту сторону?
Алладина. По дороге кто-то идет.
Абламор. Я ничего не слышу…
Алладина. Говорю вам, идет кто-то… Вот он! (Она указывает на молодого всадника, который выходит из-за деревьев, ведя под уздцы коня.) Не держите меня за руку, я не боюсь… Он нас не видел…
Абламор. Кто осмелился прийти сюда?.. Если бы я не знал… Да, кажется, это Паломид… Жених Астолены… Он поднял голову… Это вы, Паломид? (Входит Паломид.)
Паломид. Да, отец… если мне разрешено уже называть вас этим именем… Я пришел сюда до назначенного дня и часа…
Абламор. Вы всегда желанный гость… Но что случилось? Мы вас ждали только через два дня… Астолена с вами?
Паломид. Нет, она приедет завтра. Мы ехали день и ночь. Она устала и попросила меня поехать вперед… А сестры мои приехали?
Абламор. Уже три дня, как они здесь, в ожидании вашей свадьбы. У вас счастливый вид, Паломид…
Паломид. Найдя то, чего искал, как не быть счастливым? Прежде я был грустен, а теперь дни кажутся мне более нежными и легкими, чем кроткие птицы, которых берешь в руки… и если порою возвращается прежнее состояние, то я подхожу к Астолене, и мне кажется тогда, будто я открываю окно на рассветное небо… У нее душа, которую как будто видишь вокруг нее, которая берет тебя на руки, как больного ребенка, и, ничего не сказав, во всем утешает… Я этого никогда не пойму… Не знаю, почему, но мне хочется преклонить колени каждый раз, когда я думаю об этом…
Алладина. Я хочу домой.
Абламор (видя, что Алладина и Паломид украдкой рассматривают друг друга.) Вот маленькая Алладина, пришедшая к нам из глуши Аркадии… Дайте же друг другу руки… Вы удивлены, Паломид?