Чужой. Ваше платье намокло; капли стекают на землю.
Старик. Только нижняя часть моего плаща попала в воду. Вам, кажется, холодно. Грудь ваша покрыта землей… Я не заметил этого по дороге из-за темноты.
Чужой. Я вошел в воду по пояс.
Старик. Когда я прибежал, прошло уже много времени с тех пор, как вы ее нашли?
Чужой. Всего несколько минут. Я шел в деревню: было уже поздно, и дорога по крутому оврагу становилась темной. Мой взор был устремлен на реку, потому что она была светлее дороги, как вдруг я увидел что-то странное в двух шагах от зарослей камыша… Я приблизился и заметил ее волосы, которые поднялись над ее головой кругом и вращались вместе с течением воды…
В комнате обе молодые девушки поворачивают головы по направлению к окну.
Старик. Вы видели, как дрогнули волосы на плечах у обеих сестер?
Чужой. Они повернули головы в нашу сторону… Они просто повернули головы. Я, может быть, слишком громко говорил. (Молодые девушки снова принимают прежнее положение.) Но они уже не смотрят… Я вошел в воду по пояс и смог, взяв ее за руку, без труда притянуть ее к берегу… Она была столь же прекрасна, как и ее сестры.
Старик. Она была, быть может, самая красивая… Не знаю, почему на меня вдруг напало малодушие.
Чужой. О каком малодушии вы говорите? Мы сделали все, что было в человеческих силах… Она была мертва уже более часа…
Старик. Сегодня утром она еще была жива!.. Я встретил ее при выходе из церкви… Она сказала мне, что уезжает; она пошла навестить бабушку на другом берегу реки, в которой вы ее нашли… Она сказала, что не знает, когда мы снова увидимся… Она, должно быть, хотела у меня что-то попросить; потом не посмела и поспешно ушла от меня… теперь я об этом вспоминаю… А тогда я не понял!.. Она улыбнулась так, как улыбаются те, которые избегают откровения или боятся, чтобы их не разгадали… Она как будто слабо на что-то надеялась… У нее был отсутствующий вид, она почти не глядела на меня…
Чужой. Крестьяне сказали мне, что видели, как она до вечера бродила по берегу… Они думали, что она собирает цветы… Возможно, что ее смерть…
Старик. Неизвестно… Разве может кто-нибудь знать?.. Она, быть может была из тех, которые предпочитают скрытничать. У каждого есть немало поводов, чтобы перестать жить… В душу не заглянешь, как в эту комнату. Скрытные натуры все таковы… Они говорят о самых обыденных вещах; и никто ничего не подозревает… Месяцами живешь рядом с тем, кто не принадлежит больше этому миру и чья душа не в силах более склоняться; ему отвечают, не думая, и вы видите, к чему это ведет… У них вид неподвижных, мертвых кукол, а между тем сколько событий совершается в их душах… Они сами не знают, что они такое… Она жила бы, как и другие… Она говорила бы до смерти: «Сегодня будет дождь», или «Мы сядем завтракать, нас будет за столом тринадцать», или же: «Плоды еще не созрели». Они с улыбкой говорят об увядших цветах и плачут в темноте… Ангел, и тот бы не заметил ничего особенного, а человек понимает только после того, как все совершилось. Вчера вечером она сидела там, при свете лампы, как ее сестры, и, не случись это несчастье, вы бы и теперь не видели их такими, какими их приходится видеть… Мне кажется, что я вижу их в первый раз… Надо что-то прибавить к обыденной жизни, чтобы понять ее… Они денно и нощно около вас, а вы замечаете их только в ту минуту, когда они навсегда уходят… А между тем какая у нее, должно быть, была странная юная душа, какая бедная… Наивная и глубокая маленькая душа была у этого ребенка, если она говорила и поступала так, как ей было предназначено!..
Чужой. Вот они молча улыбаются в комнате…
Старик. Они спокойны… Они не ждали ее сегодня вечером…
Чужой. Они улыбаются, не двигаясь… но вот отец прикладывает палец ко рту…
Старик. Он указывает на ребенка, уснувшего на груди матери…
Чужой. Она не смеет поднять глаза из боязни нарушить его сон…
Старик. Они перестали работать… Воцарилась глубокая тишина…
Чужой. Они уронили моток белого шелка…
Старик. Они смотрят на ребенка…
Чужой. Они не знают, что мы смотрим на них…
Старик. Они смотрят на нас…
Чужой. Они подняли глаза
Старик. И тем не менее они ничего не видят…
Чужой. Они как будто счастливы, а между тем…
Старик. Им кажется, что они в безопасности… Они заперли двери, а на окна повесили железные перекладины… Они укрепили стены этого старого дома; они наложили засовы на три дубовые двери… Они предвидели все, что можно предвидеть…