Шло время, заглушая память. Постепенно, но крик исчез – сначала из головы, потом из снов. Молодость всегда побеждает. Вот и моя повседневность все больше напоминала строго организованный гербарий. В растущую папку прошлого добавлялись похожие друг на друга файлы – со спрессованными листьями будней, с более яркими соцветиями выходных и праздников – так складывалась вполне привычная коллекция из жизни студентки.
Лекции, практические занятия, коллоквиумы, зачеты, экзамены, вечеринки у друзей, поездки в лес, на речку, дискотеки. Летняя практика на биостанциях и в заповедниках. Я побыла какое-то время членом Зеленой дружины и распугивала в лесных чащах браконьеров. Или, скорее, сама пугалась их. Но ничего необычного за время патрулирования не случилось, а самой опасной для меня вышла встреча с гадюкой, на которую я едва не наступила.
Не могу объяснить выбор специализации. Если Люда уже после первых полевых занятий поняла, что хочет оказаться как можно дальше от биостанций и лесов и выбрала биофизику, то я записалась на кафедру Зоологии позвоночных – непопулярную и самую малочисленную среди кафедр факультета.
Став зоологом, я решительно отказалась от орнитологии, несмотря на то, что ее преподаватель был самым увлеченным и веселым на всем курсе. Ихтиологию – науку о рыбах – вела старая женщина с толстыми губами и жуткой улыбкой, сама похожая на рыбу-попугая, так что ее предмет больше пугал, чем привлекал. Можно было бы заняться млекопитающими, но объектом моих исследований стали ящерицы и… черепахи. Последних в средней полосе России водится немного, но они все же есть. Их изучают так же, как и разнообразных зверей и птиц.
Неожиданно для самой себя я превратилась в бойкую и заметную на курсе студентку. За мной ухаживали парни. У меня были увлечения. Только внешне они никогда не напоминали моего отца.
Широкоплечие и коренастые мужчины вызывали у меня внутреннее отторжение. Порой до тошноты. Однажды во время практики на сельской дискотеке подвыпивший местный парень насильно затащил меня в круг танцевать. А когда он еще более настойчиво попытался увлечь за собой в кусты, меня просто вырвало ему прямо на ботинки. Это оказалось вполне наглядной демонстрацией неразделенных чувств.
Не складывались у меня отношения и с высокими худыми ребятами. Они напоминали Яшу, и мне становилось грустно и так холодно изнутри, что я замерзала и ничего не чувствовала, когда они пытались за мной ухаживать.
Моими редкими парнями становились не самые видные ребята, чуть выше, а то и вовсе моего роста и средние по ширине плеч. Таким же был мой первый мужчина. Он учился на кафедре генетики на два потока старше нас.
У меня случился короткий роман с латышом, которого каким-то странным ветром занесло ненадолго в наш город и Университет. И целый год длились относительно серьезные отношения с ассистентом на нашей кафедре – Славиком. Он писал диссертацию по хищным птицам в городских экосистемах и был влюблен в меня. Звал замуж. Я отказалась. Слава решил, что мне нужно еще время, и обещал подождать. Защитившись, он уехал сначала на год в Антарктиду, а потом устроился в О-ский заповедник.
Но что бы ни происходило в моей личной жизни, во всех своих увлечениях я оставалась отстраненной, не испытывая сильных эмоций. Сердце надежно опутывали артерии и вены, оно уютно лежало в груди и никогда больше не срывалось со своего места.
О птицах, особенно журавлях, я читала лишь положенный программой минимум, не углубляясь в дополнительную литературу. Все время что-то останавливало, будто я опасалась узнать лишнее и пряталась от затаенной боли.
Получив диплом, я осталась на родной кафедре и все так же занималась ящерицами и черепахами, для чего выезжала на юг области и в А-ский заповедник. Но когда пару лет спустя мне позвонил Слава и предложил поменять место сбора материала, обещав «пробить» место в проекте по краснокнижному журавлю, я не раздумывая согласилась.
Сказала сразу «да». И лишь потом засомневалась. Даже попыталась отказаться, хотя впервые за столько лет что-то ощутила в груди.
Какое-то волнение.
– Я же не орнитолог. Зачем вам специалист по рептилиям?
– Птицы – это ящерицы, которые вздумали летать. Ты разве забыла, как выглядит этот краснокнижный? Динозавры отдыхают.
– Слава, меня не отпустят. Мне не подпишут направление.
– Уже подписали. Я договорился с начальником кафедры, Сергеич оформляет тебе командировку. С тебя статья в научный сборник, банка заформалиненных лягушек в его коллекцию, и можешь забыть на некоторое время о черепахах и ящерицах.