– Вот что. – Глава верфи задумался, принялся барабанить узловатыми пальцами по столу. – Сегодня и работы особой нет, иди, отдыхай, набирайся сил. Но, может, потом найдется для тебя дело получше. Слышал уже, что поджигателя поймали?
Вэйха покачал головой.
Вот как. Пока он сидел в могильной тишине, пока смотрел на застывшую Иджу, Нур попался. Все-таки это случилось.
– И оказался он знаешь кем? – продолжал глава верфи. – Заклинатель из столицы, вольнодумец, его давно искали по всей империи. Но вот ведь какое дело – столько складов и лавок он поджог, а склады Заты стоят, как стояли. Не сумел к ним подобраться. Это ведь ты их опечатывал, рисовал на них защиту?
– Ее рисовал Гардир Зата, – сказал Вэйха.
– Верно. – Глава щелкнул пальцами, отогнал зло. Будто говорили об усопшем. – Скоро тебя начнут спрашивать, захотят купить это умение. Многим нужна такая защита, мало ли откуда еще ждать беды. Но ты пока не продавай. Может, сумею тебе дать то, что другие не предложат. Возьму тебя в семью, снова получишь родовое имя. Дело это не быстрое, так что и ты не торопись, подожди.
Родовое имя. Пусть не такое громкое, как прежде, но настоящее. Получишь его – и перестанешь быть изгоем, город примет тебя. Все будет почти как прежде. Или лучше.
«Когда меня заберут, – сказал наставник, – спалишь, что останется».
– А сейчас иди домой, – глава верфи кивнул на дверь. – И запомни, о чем я говорил.
В чулане нашелся дорожный мешок – потрепанный, но еще крепкий. И вместил немало: смену одежды для Вэйхи и Иджи, одеяло, флягу с вином, вяленое мясо, ломоть сыра и круглый хлеб. Вэйха выпрямился, поднял свечу. Спросил:
– Иджа, что нам еще взять?
Она сидела возле кухонного окна – запертого, темного. Там, снаружи, уже наступила ночь, но знала ли об этом Иджа? Смотрела перед собой, лишь ресницы вздрагивали. Вэйха отвернулся.
Тени качнулись, свет свечи скользнул по столу, по печи и полкам. Вот он, резной конус, память о матери Иджи. Вэйха осторожно завернул его в лазурную салфетку, спрятал в мешок. Взять и бронзового журавля или того, нарисованного, что висит над дверью? Нет, пусть остаются.
Или остаться самому? Еще не поздно.
Вэйха задул свечу, прислонился к стене. В темноте все звуки стали громче. Мыши суматошно скреблись под полом, тяжело билось собственное сердце, шелестело дыхание Иджи. Она сидит здесь, как в склепе, будто похороненная заживо. Вэйха выйдет сейчас за порог, и что будет, если он не вернется? Время есть, можно отвести ее к сестрам Кинии, а потом, если все сложится удачно, – забрать.
Нет, нет, нельзя ее отдавать никому!
Вэйха опустился на колени, взял Иджу за руки.
– Если я отдам тебя, – прошептал он, – то у меня ничего не получится. А если буду знать, что ты тут, то все сделаю и вернусь. Дождись меня. Пожалуйста, Иджа.
Пусть она даст знать, пусть хоть шелохнется, сожмет пальцы! Но она сидела неподвижно, дышала по-прежнему, ровно.
Вэйха прижался лбом к ее ладоням и повторил:
– Дождись меня.
И встал – поспешно, только бы не передумать, скорей. Вышел на крыльцо, закрыл дверь, потянулся за ключом и тут же остановил себя.
Запирать нельзя.
Туман клубился, прятал лодку.
Вэйха греб осторожно. Порой опускал весла, вглядывался во мглу, на миг разрывал ее заклятьем. Порой чертил знак огня, и вода дымилась, белая пелена поглощала мир. Одежда намокла от тумана, липла к телу, дышать было все тяжелей. Мимо проплывали мутные огни – фонари на кораблях и причалах. Сколько еще до складов? Уже близко.
Страх ворочался в груди, расползался, тянулся к кончикам пальцев. С чего ты решил, что тебе это по силам, Вэйха? Ты ведь слабак, ты трус, не помог Идже, не спас, так не губи себя хоть теперь, поверни, сдайся.
Вэйха сжал зубы и навалился на весла.
В небе загорелся зеленый фонарь – вспыхнул, погас, вспыхнул снова. Маяк над первым мостом. Значит, склады совсем рядом.
Течение качнуло лодку, толкнуло к берегу.
– Аргат, – прошептал Вэйха. – Помоги мне.
Когда в последний молился по-настоящему, всем сердцем? В детстве, когда ходил с матерью в храм, слушал пение сестер Кинии, смотрел на сияющие витражи. А потом забыл и богов, и духов, полагался лишь на себя.
– Аргат, – повторил Вэйха, и лодка качнулась вновь. – Я никогда тебя не чтил, но ты подарил мне новое имя. Мой наставник, Нур, призвал тебя в свидетели. Дай мне силы – больше ничего не прошу. Не дай оступиться.
Туман всколыхнулся – на миг открыл темный берег, гряду приземистых домов. Вэйха торопливо высек знак огня, и молочная пелена стала гуще, тяжелей. Но теперь уже не сбиться с пути, ясно, куда плыть.
Вэйха развернул лодку к берегу.