Брови Седрика поползли вверх, к самой кромке волос.
— Забавно, — усмехнулся он. — Как раз это я собирался сказать вам.
Седрик улыбнулся. Постепенно расслабился и Джерри. Ответная улыбка раздвинула уголки его губ. А когда он явно повеселел, Седрик расхохотался, и Джерри последовал его примеру. Четверо полицейских недоуменно переглядывались между собой.
— Хватит, — с трудом выговорил наконец Седрик. — Мне кажется, мы с вами оказались в одинаковом положении. Вы меня считаете не в своем уме, а я — вас.
— Точно, мы в одинаковом положении, — радостно воскликнул Джерри, но сразу притих. — Разве что связан я, а не ты.
— Вы в смирительной рубашке, — поправил его Седрик.
— Нет, связан веревками, — настаивал Джерри.
— Вы представляете опасность, — объяснил Седрик. — Вы убили шестерых человек, среди них есть офицер полиции, и еще двоих ранили.
— Да, я из бластера поразил шесть пиратов-ящериц, которые пробрались на наш корабль! Заодно расплавил дверцу одного из шкафов и покорежил краску на двух других. Ты же не хуже меня знаешь, Гар, как это космическое безумие искажает все вокруг. Вот почему нам без конца втолковывали, что, если тебе вдруг покажется, будто на корабле больше людей, чем было при старте, беги к аптечке и прими желтую пилюлю. Эти пилюли спасают от галлюцинаций — ни на что больше они не способны.
— Если все так, то каким образом вы оказались в смирительной рубашке? — поинтересовался Седрик.
— Повторяю, я связан веревками, — спокойно возразил Джерри. — Ты же меня и упаковал. Помнишь?
— А эта четверка полицейских — всего лишь шкафы для оборудования? — спросил Седрик. — Ну а если один из этих шкафов подойдет и ударит вас кулаком в челюсть, вы и тогда станете утверждать, что перед вами всего лишь шкаф?
Седрик подал знак одному из полицейских, тот подошел к Босеку и аккуратно, но достаточно сильно — так, что голова Джерри откинулась назад — нанес ему удар в челюсть. В глазах Джерри мелькнуло удивление.
— Ну как, почувствовали? — спокойно осведомился Седрик.
— Что — почувствовал? — в свою очередь, спросил Джерри. — А!.. — рассмеялся он. — Тебе показалось, что шкаф, который ты принимаешь за полицейского, подошел и влепил мне оплеуху? — Он сочувственно покачал головой. — Как ты не поймешь, Гар, что ничего этого не происходит! Развяжи меня, и я докажу. У тебя на глазах открою дверцу твоего «полисмена» и выну из него-скафандр, или магнитный захват, или что-нибудь еще. Что, боишься? Ты вообразил, будто ты доктор Седрик Элтон, психиатр, и потому в здравом уме, а вот я — сумасшедший. Вероятно, ты считаешь себя великим психиатром, к которому мечтают попасть пациенты со всего света. Уж не думаешь ли ты, что у тебя прелестная секретарша? Как ее зовут?
— Елена Фитцрой, — ответил Седрик.
— Правильно, — кивнул Джерри. — Елена Фитцрой, экспедитор в Марсианском порту. Всякий раз, когда мы бываем там, ты назначаешь ей свидание… и она неизменно отказывает тебе.
— Уж не хотите ли вы сказать, что в вашем сознании не сохранился хотя бы крошечный уголок, остатки разума, способные убедить вас, что ваши представления не имеют ничего общего с действительностью?
Джерри жалобно улыбнулся.
— Твоя фанатичная уверенность в моей болезни кого угодно заставит усомниться. Развяжи меня, Гар, и давай вместе спокойно разберемся во всей этой галиматье. — Он поморщился. — Ты же понимаешь, кто-то из нас и впрямь сдвинулся.
— Если я попрошу полицейских снять с вас смирительную рубашку, что вы станете делать? Попытаетесь захватить оружие?
— Именно этим, кроме всего прочего, занята сейчас моя голова, — ответил Джерри. — Если пираты с Венеры вернутся, ты благосклонно впустишь их на корабль только потому, что поражен космическим безумием. Вот почему — и только поэтому — ты должен развязать меня. От твоего решения зависит наша жизнь, Гар.
— Где вы возьмете оружие? — спросил Седрик.
— Там, где оно всегда лежит, — в шкафу.
Седрик посмотрел на полицейских, на их револьверы и вздохнул. Один из полицейских подмигнул доктору.
— Боюсь, еще не пришло время снимать с вас смирительную рубашку, — сказал Седрик. — Сейчас я велю полицейским увести вас. Завтра мы встретимся снова. Обдумайте на досуге мои слова. Постарайтесь освободиться от теперешнего вашего восприятия действительности — оно неадекватно. — Он обратился к полицейским: — Уведите его. Жду его завтра в это же время.
Полицейские помогли Джерри подняться на ноги. Он посмотрел на Седрика с сожалением.
— Я постараюсь, Гар, — сказал он. — Надеюсь, ты тоже постараешься, правда? Я несколько раз замечал сомнение в твоих глазах…
Двое полицейских подтолкнули заключенного к дверям. Джерри снова обратился к доктору:
— Прими одну из тех желтых пилюль, что лежат в аптечке.
Около половины шестого Седрик вежливо проводил последнего пациента, запер за ним дверь и постоял, прислонившись к ней спиной.
— Тяжелый день, — вздохнул он.
Елена мельком взглянула на него и продолжала печатать.
— Мне совсем немного осталось, сейчас закончу, — сказала она.
Через минуту она выдернула листок из каретки пишущей машинки и положила его рядом с собой в аккуратную стопку.
— Утром я их разберу и зарегистрирую… Тяжелый был день, вы правы, доктор. Такого необычного пациента, как Джеральд Босек, я еще не встречала… И такого упрямого!
— Понятно, понятно, — вздохнул Седрик. — Давайте докажем, что он не прав. Поужинайте сегодня со мной.
— Мы же договорились…
— К черту договор!
Елена упрямо покачала головой.
— Тем более сегодня, — заявила она. — Ведь ничего наш совместный ужин не докажет. Вы зациклились на этой идее. Если я соглашусь поужинать с вами, что это будет означать? Что исполнение желания всего только плод ваших бредовых надежд.
— Ох, — поморщился Седрик, — какое гадкое слово… Меня потрясло, что он знает о желтых пилюлях. Это ведь совершенно секретная разработка Пентагона. О них известно лишь узкому кругу специалистов… Не могу освободиться от мысли, что если бы у нас были космические корабли и если бы при этом существовало некое вселенское безумие, при котором в голове космонавта начинается одушевление всех неживых предметов, именно желтые пилюли могли бы излечить его от наваждения.
— Как это? — спросила Елена.
— Они практически утраивают силу раздражения нервных окончаний. В результате существующая реальность полностью выбивает из сознания человека все его фантазии. Это поразительно! Года три назад я принял одну. Вы представить себе не можете, как изменилось восприятие окружающего, особенно людей. Они как бы превратились в схемы. Пришлось на неделю прекратить беседовать с больными. Я вдруг понял, что не смогу вести прием без разработанных мною приемов и символов, которые помогали мне видеть не просто людей, а заглядывать внутрь, угадывать сочетание симптомов и реакций.
— Я бы приняла такую пилюлю, — призналась Елена.
— Чушь! — рассмеялся Седрик. — Вам-то это зачем?
— А давайте оба примем по пилюле, — предложила Елена.
— Нет, — твердо отверг предложение доктор. — Тогда я не смогу работать.
— Может, вы просто боитесь, что окажетесь вдруг на борту космического корабля? — усмехнулась Елена.
— Возможно, — неожиданно согласился Седрик. — Бред какой-то, верно? Но в моей реальности сегодня объявилось одно слабое звено. Оно настолько вопиюще, что мне даже страшно думать об этом.
— Вы серьезно? — удивилась Елена.
— Вполне, — кивнул Седрик. — Почему полицейские привели Джеральда Босека ко мне в офис, вместо того чтобы содержать его в Городском госпитале, а меня пригласить туда для консультации? Почему предварительно со мной не связался прокурор?