При чтении моих заметок у многих, наверное, возникло недоумение: я называю В. П. Колошенко, может быть, самым великим вертолетчиком мира, но в то же время его фамилии нет ни в одной энциклопедии советского времени, кроме, может, специальной авиационной. Хотя он — Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель, рекордсмен мира, почетный полярник и моряк, шеф-испытатель ОКБ М. Л. Миля и Московского вертолетного завода. Он испытывал все вертолеты Миля, от его первенца — крошечного Ми-1, до огромного и не превзойденного до сих пор гиганта Ми-12, на котором В. П. Колошенко из своих 15 мировых рекордов установил 8 и которые не перекрыты до сих пор.
А все дело в том, что Василий Петрович Колошенко своей неординарностью, своим характером, своей бескомпромиссностью, мягко говоря, не очень вписывался в тогдашнюю атмосферу, которая в конце концов и погубила великую страну. Человек чрезвычайной честности и порядочности, обостренной гражданской совести, он не мог позволить себе, чтобы в его присутствии оскорбили, унизили женщину, потому нокаутировал первого секретаря казанского горкома КПСС в его собственном кабинете. Он не мог себе позволить, чтобы в его присутствии оскорбляли одного из лучших летчиков-испытателей страны, и потому в присутствии чуть ли не всех членов Политбюро нокаутировал кремлевского холуя и известного хама начальника охраны Хрущева генерала Иванова. (Разумеется, обо всем этом и строчки нет в его книге. К месту сказать, я сам познакомился с Василием Петровичем в подобной ситуации: только что вернулся с Чукотки, где проверял одну из версий места гибели С. А. Леваневского, неожиданно мне позвонили В. И. Аккуратов с В. П. Захарченко: “Мы в Уфе, в автопробеге самодельных машин через всю страну, комсомольцы подвели нас с жильем”. Вывернув из-за угла к гостинице “Башкирия”, я увидел, как с десяток парней в возрасте 18—20 лет, окружив плотного невысокого человека, пытались сбить его с ног. Я не успел сообразить, что делать, как он одного за другим стал укладывать их короткими кинжальными ударами на асфальт. Вскоре один, постарше, что попытался ударить его чем-то вроде кастета, с ревом и вывороченной челюстью промчался мимо меня в гостиницу и в скором времени вернулся с нарядом милиции. Плотный коренастый человек поправил галстук и предъявил лейтенанту милиции документы: “Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель Колошенко. Мое хобби, где бы я ни был, бить подлецов. Эти молодцы при мне оскорбили девушку. На мое замечание ответили хамством. Я полагаю, что мой урок им будет впрок”.)
За те два нокаута, впрочем, не только за них, его исключат из партии, а потом будут униженно упрашивать, чтобы он написал покаянное заявление, что без КПСС он не может жить, при этом намекнув, что в противном случае его лишат испытательской работы и тем более уж выездов за границу. Но он покаянного заявления не написал. И... несколько лет, счастливый, летал в Арктике. Был в его биографии и такой случай: дизельэлектроход “Лена” с очередной антарктической экспедицией долгое время не отходил от калининградского пирса в ожидании вертолета, который должен был перегнать Колошенко, а Колошенко якобы из-за нелетной погоды, а больше из-за перестраховки не выпускали в небо на одном из промежуточных военных аэродромов. Уже уходили все благоприятные для экспедиции сроки, а без вертолета экспедиция в Антарктиде оказалась бы беспомощной, и В. П. Колошенко, человек долга и чести, не мог подвести зимовщиков, а в их лице и всю страну, и потому, вопреки запрету, обманув охрану вертолета, взлетел, и генералы-перестраховщики, посоветовавшись с кем-то наверху, отдали приказ звену истребителей-перехватчиков сбить вертолет, ибо, меряя на свой аршин, они решили, что Колошенко мог нарушить приказ только по одной причине: собрался бежать на Запад. Но Колошенко ушел от аэродрома сначала в противоположную сторону, на восток, затем на север и только потом, по-прежнему на сверхнизкой высоте, как он пишет, “перепрыгивая” через низко натянутые телефонные провода и проныривая под линиями высоковольтных передач, повернул на запад, зная, что все локаторы ПВО Европейской части страны сейчас ищут его. Буквально за несколько минут до швартовки он посадил вертолет на палубу “Лены”, к трапу которой уже бежали пограничники и особисты, но он сумел обмануть их и сесть в московский поезд, чтобы предстать пред спасительные очи М. Л. Миля, который прикажет ему спрятаться на время где-нибудь в деревенской глуши, пока он все утрясет...