В то же время история практически всех европейских государств — это сплошной хищнический империализм во всех частях света, в котором, в отличие от России, не было проявлено даже минимальной человечности, особенно в Африке (где отлавливали миллионы рабов для торговли ими) и в Америке, которую обустраивали эти рабы и где за 400 лет колонизации были уничтожены десятки миллионов индейцев*. Причем рабство было отменено в США лишь в 1863 году в результате кровопролитной гражданской войны.
На этом фоне лишь улыбку должны вызывать упомянутые западные сетования на “традиционную русскую несвободу” и “полицейско-бюрократическое государство”. Неслучайно в пределы Российской империи в целях безопасности переселялись целые народы, даже неправославные (например, в XVII веке калмыки из китайской Джунгарии; в XVIII веке гагаузы из Турции). Множество людей переселялось в Россию из “цивилизованной” Западной Европы уже во времена Московской Руси, но особенно в XVIII—XIX веках. Известна такая статистика: с 1828 по 1915 год в Россию переселилось 1,5 млн немцев, 0,8 млн австрийцев, а всего — 4,2 млн иностранцев**. Видимо, делая такой выбор в пользу “несвободной” страны с незнакомым языком и чужими “варварскими” обычаями, эти иностранцы находили жизнь в России лучше, чем на родине, которую добровольно решились оставить; немало из них потом принимали Православие и совершенно обрусевали.
Заметим, что в российской “тюрьме народов” тоже никого не держали насильно. Всего из Российской империи за тот же период уехало 4,5 млн эмигрантов: после Кавказской войны около 700 тысяч горцев переселились в Турцию и другие мусульманские страны, а в конце XIX века и особенно после “первой революции” усилилась эмиграция за океан. Но она показала лишь то, кому из православной страны захотелось уехать в масонскую расистскую Америку (с 1880-х годов практически вся эмиграция направлялась именно туда). Например, в 1901—1910 годы это были: евреи — 44,1% от всех эмигрантов, поляки — 27,1%; прибалты — 9,5%, финны — 8,1%, немцы — 5,7%; загранпаспорт выдавался моментально любому желающему. Русские же составили в числе эмигрантов лишь 4,7%, или 75,6 тысячи человек, причем в эти же годы из европейской части России в Сибирь их переселилось более 3 миллионов***.
Национальное происхождение не было препятствием для занятия самых высоких государственных постов в империи. В числе российских министров мы постоянно видим немцев, татар, армян; в составе Государственной Думы — представителей всех народностей. Поляки, грузины, финны командовали армейскими штабами и корпусами. В этом отношении Россия была уникальной империей, и даже мусульманские и кавказские народы, когда-то покоренные силой (в ходе геополитического соперничества России с Турцией и Англией), проявили свою верность в годы Первой мировой войны (знаменитые туркмены-“текинцы”, кавказская “Дикая дивизия”, состоявшая из Дагестанского, Татарско-азербайджанского, Чеченского, Ингушского полков).
Нерусские народы в империи имели самые обширные права. Так, финны обладали собственным парламентом, конституцией, законодательством и множеством привилегий. Сначала все это имели и поляки — лишь их восстания в 1831-м и 1863 году стали причиной ограничений. (Эти восстания, захватившие также часть Малороссии и Белоруссии, имели родственный масонскому декабризму революционный характер; в них, впрочем, проявилось и иностранное, и еврейское вмешательство*; Россия была вынуждена на это решительно реагировать.) Среднеазиатские Хива и Бухара входили в состав империи как самостоятельные во внутреннем управлении. Прочие азиатские, северокавказские и даже малые кочевые народы также имели самоуправление с сохранением традиционных обычаев. Например, на Кавказе оно основывалось на положениях “О кавказском горском управлении” (1856) и “О кавказском военно-народном управлении” (1880); у казахов и киргизов оно регулировалось “Степным уложением” 1891 года, у бурятов, якутов и других сибирских народностей с 1822 года существовали степные “думы”.
Что же касается прибалтийских народов, то они были слишком малочисленны и неоднородны для самостоятельной государственности (немецкое влияние долгое время преобладало там в администрации и в системе образования). Уместно поставить вопрос: смогли бы эти народности сформироваться как нации при власти Тевтонского ордена (вспомним судьбу племени пруссов, от которых осталось лишь название...) так же, как позже в составе Российской империи, остановившей тевтонский “натиск на восток”?..