Именно Совет по внешним сношениям стоял в 1968 году у истоков создания Римского клуба. Именно Д. Рокфеллер поручил З. Бжезинскому возглавить созданную также не без работы СВС Трехстороннюю комиссию, тоже своего рода клуб, объединивший в 1973 году крупнейших представителей делового и политического мира США, Западной Европы и Японии. В 1968 году З. Бжезинский писал: “Наша эпоха не просто революционная. Мы вышли в фазу новой метаморфозы всей человеческой истории. Мир стоит на пороге трансформации, которая по своим историческим и человеческим последствиям будет более драматичной, чем та, что была вызвана французской или большевистской революциями… В 2000 году признают, что Робеспьер и Ленин были мягкими реформаторами ”.
Хотя имя В. Вильсона непосредственно не увязывали с процессами в 70-е годы, именно вильсонианская пацифистская идея “мира как концепции”, которой должны быть подчинены интересы государств, и идеология “единого бесконфликтного мира” увели целое поколение политологов от изучения проблем реальной политики. Первый опыт подобных форумов и диалогов “по поиску взаимопонимания” представили американские “Think Tanks”, среди них Фонд Карнеги, американский Институт мира и, конечно, СВС. Задачей таких инициатив сам Государственный департамент называет “превентивную дипломатию”. Они служат “либо дополнением к официальным действиям США, либо заменяют их, когда официальное американское присутствие невозможно”.
“Конфликтология” абстрактных величин не предполагает сопричастности к событиям и позициям. В ней изучается не задача достижения национальных интересов, а методика их принесения в жертву абстрактным принципам, на деле же осуществляется цель не допустить резкого изменения баланса сил из-за неожиданного усиления того или иного участника или появления новой региональной супердержавы. Это закрепление и консервация сложившегося соотношения сил, в котором уже оформились лидеры. Конфликтология стала научной дисциплиной, для которой создана по всему миру сеть научных центров — Стокгольмский (СИПРИ) и Гессенский институты и аналогичный институт в Тампере (ТАПРИ). Проблемы мира и конфликтов стали темой бесчисленных международных семинаров и курсов.
Политика этих центров — заключать контракты с политологами и экспертами разных стран — cделала их научные и политические кадры подлинно космополитическими. Наконец, в международном политическом сознании легализуется само понятие глобальное управление – Global Governance, необходимость которого постепенно вводится в аксиоматику “науки о международных отношениях”. В 1995 году именно в США под таким названием начинает выходить солидное периодическое издание. Бывший директор ТАПРИ Р. Вэйринен издает в Бостоне труды о глобализации и глобальном управлении. Глобальное управление требует открытости всех обществ мира, а также определения круга избранных, обладающих правом управлять, и обоснования этого права. Из этой аксиомы следует задача подтолкнуть “закрытые общества” к преобразованию в определенном направлении, а также подготовить мир к замене основополагающих принципов международного общения: принципа суверенитета государства-нации, невмешательства и создания нового абстрактного субъекта международных отношений – “мирового сообщества”. Воспитанник СВС З. Бжезинский, ставший советником по национальной безопасности, вспоминал в мемуарах, как клише защиты прав человека в соответствии с новой стратегией вписывалось во все программы, речи, заявления, повестки, условия. Идеология примата прав человека, резко вброшенная Дж. Картером и повернувшая США от разрядки, была новой тактикой, гуманитарная интервенция в Югославии в 1999 году стала ее продуктом.
Американский СВС активно пропагандировал понятие “мирового сообщества”, хотя английский политолог Хедли Булл расшифровал, что внутри этого мирового сообщества существует некое “мировое общество” — некий ведущий, избранный и единый в своих целях и принципах “концерт”, который составляют западные страны.
Идеи глобализма в СССР были подготовлены при Н. Хрущеве, несмотря на его демагогические поношения капитализма и перенос “обострения классовой борьбы” в область соревнования двух систем. С Хрущева реанимируются универсалистские мотивации политики, идея мировой революции (в форме соревнования с капитализмом и борьбы за третий мир, поглощавшей золотой запас). Возобновляются и умелое формирование Западом экономической и политической зависимости от него СССР, направление советской экономики по экстенсивному пути, резкое увеличение экспорта сырья. Третье поколение советской партийной и административно-научной номенклатуры втягивается в орбиту Запада.