А. К.: Признаюсь, меня глубоко трогают Ваши отношения с Белгородским владыкой архиепископом Иоанном: взаимное уважение, понимание, помощь. Как отличаются они от публичного благочестия вчерашних обкомовских секретарей! Читатели “Нашего современника” в большинстве православные люди, им будет интересно Ваше видение отношений властей мирских и духовных.
Е. С.: Сложнейший вопрос, Александр Иванович. Если Вы думаете, что мне известна идеальная модель, то ошибаетесь. Но я чувствую, что она должна быть! Должна быть гармония между властью светской и духовной, без этого формального разделения: до такой-то границы — мое, а дальше — чужое. Как в советское время делили руководство партийное и хозяйственное. Такая чушь!
Убежден, руководитель должен быть человеком духовным, верующим. И исходя из этого, строить свои отношения с Церковью, к которой принадлежит. К сожалению, сейчас в стране нет модели таких взаимоотношений. И о ней не думают, в частности, светская власть. На мой взгляд, это огромная ошибка. Вот прошло заседание Государственного совета, на котором обсуждался важнейший вопрос: стратегия развития России до 2010 года. И никто — ни в докладе, ни в выступлениях — не сказал о религиозном факторе. А его роль — да не роль — значение в России огромно!
Мне и всем жителям Белогорья повезло, что у нас была учреждена кафедра и ее занял архиепископ Иоанн, человек просвещенный, глубоко верующий. Многое он перевернул в моем сознании. Живем душа в душу. Нет никаких противоречий, да и объективного повода, который мог привести к ним.
А. К.: Евгений Степанович, в материалах о Белогорье (а на страницах “Нашего современника” их появилось немало) говорилось о хозяйственных успехах области. Я просил бы Вас рассказать об успехах в иной сфере — постижении истории родной земли, возрождении Памяти. Пожалуй, от них, от нравственного состояния человека зависят и его труд, и экономика в целом.
Е. С.: Мы, русские люди, славяне, по себе знаем: в нашем менталитете на первом плане не материальное. Нам мало хлеба насущного, нужно, чтобы в душе был покой. Решение любой экономической задачи без учета нравственного фактора, который у нас стал генетическим, невозможно. Это отличает нас от других народов. Не потому что мы какие-то особо сознательные. Просто — не можем иначе.
Это все от людей идет: интерес к истории края, возрождение летописей. Никакими директивами мы такое отношение не насаждаем, да это и не нужно. Надо дать выход человеческим потребностям, народной инициативе — тогда и работа пойдет интересней. Начали с возрождения летописей села. Это потребовало обращения к истории рода, семьи. А уже на основе обобщения данных появились уникальные книги по истории районов Белогорья. Сейчас они изданы в каждом районе. Это позволяет объединить людей. Сегодня мы бедны. Такое состояние легче преодолеть обществу, проникнутому духом солидарности. Все вместе переживают и преодолевают тяготы. А потом — русский человек беден материально, но духовно богат. А ведь качество жизни — не только килограммы и квадратные метры, это и состояние души.
Смотрите — наше общество отвергло порнуху, дух наживы, западные ценности. Электронные СМИ продолжают пичкать нас всем этим, но пичкают уже насильно! Мне близка мысль, которую на заседании Госсовета высказал, кажется, А. Дзасохов: любая созидательная программа, разработанная нами, окажется несостоятельной, если воспринимать мир через черный фильтр электронных СМИ. Но на местах пропагандистской чернухе противостоять удается. Мне кажется, в регионах духовная атмосфера гораздо чище, чем в центре.
А. К.: Мой друг белгородский писатель Владимир Молчанов много рассказывал мне о помощи, которую Вы оказываете творческим союзам, учреждениям культуры. Время трудное, каждый рубль наверняка на счету. Что побуждает Вас поддерживать культуру?
Е. С.: Желание помочь людям, несущим в мир чистоту. Наперекор тем, кто насаждает зло.
На первых порах помощь осуществлялась хаотично. Приходили люди, просили средства, скажем, на издание книги, я подписывал. Но при этом человек напористый оказывался в более выигрышном положении, чем скромный, хотя, быть может, более талантливый. Я предложил упорядочить ситуацию: создать комиссию, которая решает, что издать в первую очередь, что во вторую, а что вообще лучше не издавать. Поддержку получают все творческие союзы. И не только творческие, но и научные. Например, ученый-селекционер — это тоже по-своему творец. На Западе селекционеры — очень богатые люди. У нас, к сожалению, не так, но мы им стараемся помочь. Поддерживаем артистов (гордимся, что в области есть Академический театр), выдающихся спортсменов. Словом, помогаем всем одаренным людям проявить свои способности.