Что это? Политический расчет? Но Путин, несомненно, знал, что называет одно из самых ненавистных русским людям имен. Да еще в контексте, исключающем иное отношение. Тогда что — ч у д о в и щ н а я и з д е в к а н а д с о б с т в е н н ы м н а р о д о м? Гримаса, которой позавидовали бы подпольные герои Достоевского?
Ну что же, президент мог позволить себе и это. Владимир Владимирович был на коне, Запад принимал его и рукоплескал. А свои, русские — так их можно топтать ногами! Конечно, тут уже стало ясно: не для нас, не для России старается Путин. Безвольно провалив все, что можно, занимается исключительно собственными делами. Место себе в мировой элите подыскивает.
Вот что меня интересует с психологической стороны, раз уж о Достоевском зашла речь, — почему эти господа так уверены в Западе: его помощи, благожелательном отношении, да и его стабильности и мощи? И почему так низко ценят, так презирают свою страну и свой народ? Конечно, понимаю: опьянение властью, голова кружится, всех к ногтю, никто не указ...… Это приятно, это щекочет нервы, самолюбие, особенно элементарное, плоское. Но благоразумие, господа, благоразумие-то где? Мудрое предвидение, бытовая осторожность. Без них политику никак нельзя. Не ровен час попадешь в паучьи лапки госпожи дель Понте.
Вот и сам Борис Николаевич чуть не угодил в них. О чем расспрашивали его дворцового управдома и наперсника сначала в нью-йоркской тюрьме, а затем в женевской? Почему в те дни “первый президент” слег, да так, что западные газеты сообщили: Ельцин при смерти (3 марта 2001 г. их информацию перепечатала “Независимая газета”)?
Путин мог бы выяснить все это у своего предшественника. Мог бы позвонить в Гаагу Милошевичу, попросить поделиться опытом — тот до последнего был убежден — уж его-то Запад не тронет. Или справился бы о самочувствии у Биляны Плавшич. Она отдала Западу даже больше, чем Путин (в пропорциональном отношении, разумеется) — всю родную землю. А может, обратиться к генералу Пиночету? К двум южнокорейским генералам-президентам, доживающим век в местной тюрьме? А вот к камбоджийскому маршалу Лон Нолу, к южновьетнамским диктаторам, к шаху Ирана уже не дозвониться...… А то полезно было бы узнать: каково быть “лучшим другом” Запада? Какие гарантии предоставляет этот вожделенный статус, какие радужные перспективы обещает.
Ах да, есть Горбачев. Вот кто ни при каких обстоятельствах не тонет! Способен и в Сан-Франциско миллиардеров принимать, и в Москве на ноябрьскую демонстрацию трудящихся выходить. Может быть, его пример и вдохновляет Владимира Владимировича? Так посмотрите на этого издерганного человека с полинявшим лицом. Десять лет назад он был уверенным в себе хозяином сверхдержавы. Но сдал ее в обмен на заокеанские милости. Стал ли он счастливее, а главное — защищеннее? Почему недолговечная милость какого-нибудь Комитета 300, которая в любую минуту может обернуться опалой, тюрьмой и Бог знает какими мытарствами, представляется нашим венценосным простофилям защитой более надежной, чем мощь их собственной страны?
Вожди не любят учиться. Но История любит учить. Показательно, пребольно орудуя указкой, организуя порой такие “воспитательные мероприятия”, что и профессионалам впору позавидовать.
Владимир Владимирович упивался международным успехом аккурат до декабря. Когда Северный альянс (не без нашей, повторю, помощи) преподнес Вашингтону на блюдечке ключи от Кабула. А дальше случилось страшное! Аплодисменты смолкли — раздались оплеухи. Бац-бац-бац. Одна, другая, третья — как в клоунской цирковой репризе — только глаза зажмуривай.
Сессия НАТО в Оттаве (Канада) оставила без изменений статус России, отклонив предложенную Т. Блэром трансформацию формулы “19+1” (т. е. страны НАТО плюс Россия) в полноценную “двадцатку”, что позволило бы Кремлю влиять на решения Североатлантического блока, прежде всего по вопросу приема новых членов (позднее на совещании в лондоне позиция была смягчена, однако смысл “двадцатки” был выхолощен). На сессии в Оттаве было рекомендовано удовлетворить заявки всех девяти претендентов на членство в блоке, в том числе Эстонии, Латвии и Литвы. Десятилетние усилия российской дипломатии закончились провалом.
В конце 2001 года Джордж Буш объявил о выходе из Договора по ПРО. Давно ожидавшееся, но тем более знаковое решение. Россия пошла на максимальные уступки, чтобы удержать США от этого шага. Мнение Кремля было демонстративно проигнорировано.