Спасибо Вам и Вашему журналу, что Вы своими материалами заставляете нас думать о прошлом и настоящем. Это - большой плюс "Нашего современника".
А теперь о том, что мне не очень нравится. Вот Вы из номера в номер громите евреев. Я - чисто русская, всю жизнь прожила в глубинке и знаю только одного еврея - у нас на предприятии грузчиком работает. В масштабе всей страны судить не буду, но наш поселок до нищеты довели мы сами (хотя, конечно, приватизацию Чубайс организовал). Может быть, и правильно Вы о евреях пишете, только кажется мне, что русский, православный человек должен быть выше мелких уколов. Так будьте же и Вы выше всей этой "межнациональной" борьбы.
Пишите больше о молодежи: ведь не все молодые - пьяницы, наркоманы и проститутки. Поверьте, нам сейчас очень тяжело растить детей. Радио и телевизор в присутствии ребенка боишься включить - как бы не нахваталось дите всякой заморской гадости. Книгу хорошую купить - проблема целая. На весь наш Верхнекамский район остался один книжный магазин в райцентре, и тот завален порнографией и детективами. На следующий год ни одна библиотека района пока не подписалась ни на один толстый журнал - не могут найти денег.
Стосковался народ по живому русскому слову, по настоящим русским писателям. А вы из номера в номер - о евреях, как будто на них весь свет клином сошелся.
Конечно, Вы, Станислав Юрьевич, со многим можете не согласиться, но в письме многого не напишешь, а то, что написала - от чистого сердца.
С уважением, Н. Х.*,
Кировская обл., пос. Рудничный
Глубокоуважаемая редакция журнала "Наш современник"!
Мы, пять семей, живущих в одном доме, второй год подписываемся коллективно на ваш журнал и не устаем радоваться. Спасибо вам, спасибо "и сердцем и душой", как писала Цветаева. Мы обмениваемся номерами, обсуждаем, встречаясь, и всегда находим в материалах что-нибудь новое, а главное - нередко встречается новый взгляд на известные вещи, новые суждения, новые оценки. Спасибо и за большое разнообразие всего публикуемого вами, за неожиданные открытия, за свойственное вам умение видеть и находить.
Низкий поклон и благодарность Вашим прозаикам - Крупину, Балашову, Сегеню, Лиханову - да разве всех перечислишь? Статьи обоих Куняевых, Казинцева и Кожинова помогают читателю выпрямить свой взгляд на многое, что происходило и происходит. Мы не только читаем и обмениваемся мнениями, но и даем почитать другим и рассказываем о прочитанном, а ведь и в этом продолжает играть ваш журнал свою просветительскую роль. Думаем, что так поступают многие из подписчиков, и да продлится это!
Члены нашей небольшой группы - это люди самых разных профессий, и мы, к великому нашему счастью, далеки от круга лиц "творческой интеллигенции". Нас объединяет преданность всему истинно русскому, а отсюда - и любовь к вашему журналу.
От имени ваших читателей
П. Кольцова,
г. Дубна
Здравствуй, уважаемый журнал!
С удовольствием читаю книгу Куняева и испытываю внутреннюю радость, наслаждение и громадное уважение к нему как к личности: пожалуйста, передайте Станиславу Юрьевичу мои слова и доброе известие, что его книга здесь читается (сужу по состоянию журналов, книжечки явно потеряли первоначальный белый цвет, да и Галина Константиновна, зав. городской библиотекой, говорила) с явным интересом, а если учесть, что наш чукотский Север изначально космополитичен (все же осваивали его и выдающиеся геологи-евреи, фамилии которых, конечно же, не встретишь в сборнике знаменитых евреев, о котором пишет С. Ю., но которые в большей мере, чем многие из прочих, имели на это право), далек от патриотических настроений, то это значит, что и здешнее население начинает проникаться пониманием происшедшей в России беды. Куняевская книга написана живым языком, главное, он не боится писать о том, что иные прячут в собственных биографиях как жизненные ошибки. Он живой, он вместе со всеми сомневается, надеется, он часть страны, в отличие от обособленно стоящих пней-диссидентов. Очень близки по интонации этой прозе дневники моей матери, ленинградской поэтессы Тамары Никитиной, к сожалению, она никак не возьмется их довести, сил физических уже нет: то же, такое родное, переплетение личных ощущений с громадьем планов Великой страны, и все это предельно естественно. Смерть Сталина, радость от покупки на первые советские деньги первого килограмма сахара (в отличие от воспоминаний этого же события у Евтуха, в памяти которого осталось лишь то, что по московской улице некий гражданин пер на спине из магазина пять унитазов - глубоко жалеемый, конечно, Гангнусом гражданин, - потому как в магазине более нечего было купить на вдруг превращаемые в бумажки деньги). Такие разные взгляды, разные стороны баррикад. Конечно, очень близки страницы тайшетской жизни.
Его наблюдения о творчестве М. Цветаевой точны, ненавязчивы и подтверждены отлично: публикацией конкретного стихотворения. Кстати, в тройственной переписке с Рильке и Пастернаком эта всеядность М. Ц. и ее юдофильство также ощущаются вполне.
Возвращаясь к журналу: порадовался за гения-Шолохова, за Ветрова-Солженицына, который каким был, таким и остался! А вот замечательно талантливую девочку Марину Струкову журнал, боюсь, просто испортил. Она становится прекрасным интерпретатором одной темы. Боже, как я трепетал при первой ее подборке, как принял изумительное стихотворение "Волчонок", порадовался чутким душевным колебаниям. Нынешние стихи "непримиримого борца за все русское" мне уже поперек горла, и не потому, что я не люблю русское. Когда сидящему по уши в дерьме раз за разом напоминают фанатически, что он сидит по уши в дерьме, сердечная боль становится нестерпимой, до отвращения. Неужели ее наставники, а в "НС" они есть, не подскажут человеку, что надо, Мариночка, и пейзажные стихи писать, о птичках, о рыбках, о первом снеге, о последнем дожде, не посоветуют чуть-чуть погулять по поэтическим диапазонам в поиске других своих тем. Нельзя быть настолько жестокой в своей единственной любви. Помнишь, как писал жене Пушкин: "Злыми бывают только дураки и дети...".
Тот же Юрий Кузнецов, издав горькую по тону книгу откровений "До свиданья, встретимся в тюрьме", параллельно ткет яркий поэтический "Узор", переводит возвышающие каждую русскую душу строки Илариона. Период озлобленного волчонка прекрасен, но однообразен, пора что-то искать на пути душевного созидания. Увы, прочитав последнюю подборку поэтессы, от которой очень многого жду, я впал в один из смертных грехов - в уныние.
Илья Юрьев,
г. Певек
Добрый день, уважаемый Станислав Юрьевич!
Читаю Вашу документальную повесть "Поэзия. Судьба. Россия". Сопереживаю. Вспоминаю свое. Что-то пересекается (особенно с тем, что в 11 номере в главе "На закате великой эпохи").
Близко это и моему мужу, его детство прошло в Химках, учился в Институте стали и сплавов, позднее на журфаке МГУ. Он лет семь назад взялся за воспоминания о том, какое влияние оказывало время 50-х и 60-х годов на формирование личности, о студенческих годах, о стройотрядах, о литкружковцах.
Но четыре года назад его выбросили с поезда на Рождество за то, что отстаивал в споре свои идеалы и резко выступал против новых русских. Обморозил руки, ампутировали кисти, на почве расстройства три микроинсульта. Теперь не пишет, только читает. Работал он в основном в жанре очерка, его литературный конек - фантастика. Есть сборник повестей, рецензию на которые дал Александр Казинцев.
Это я все пишу не к тому, чтобы вызвать жалость или попросить о чем-то, просто хочется подчеркнуть, что время, на которое пришлась наша молодость, работало на человека (взаимно), на создание, теперешнее во многом разрушает человеческое в человеке и в самой природе.
Разрушение будет идти по нарастающей, пока человек не повернется к Богу, к высшему духовному началу лицом и не примет за основу жизни заповеди Христа.
Станислав Юрьевич, большое Вам спасибо за то, что Ваш журнал помогает читающему обрести или встать на путь обретения духовности.