Оба горячо взялись за новое дело. Обзавелись скотом, начали строить дом вблизи родной деревни, поставили гараж, обзавелись техникой, скотом. А так как собственных денег не было, взяли кредит в Госбанке. По неопытности не испугались высоких процентов (из расчета 220% в год).
Однако действительность вскоре опрокинула все надежды супругов. Они начали новое дело во время бурной инфляции, роста цен на горючее, комбикорма, минеральные удобрения, стройматериалы, различные услуги. Вскоре, встретившись также и с трудностями со сбытом своей продукции, за которую платили куда меньше, чем она оценивалась по сравнению с затратами на ее производство, оба поняли - благим намерениям не сбыться. И если продолжать начатое, попадешь в долговую яму, из которой не выбраться до конца жизни. Продали гараж, еще кое-что, чтобы рассчитаться с банком, избавиться от долгов. Без сожаления оба переменили род занятий. Людмила стала заведовать местным почтовым отделением. Одно время заведовала и сберкассой. За все это и еще многое другое платят, можно сказать, гроши. Но выбирать не приходилось - и в село пришла безработица. А Саша устроился механиком гаража в исправительной колонии, что расположена в 7 километрах от дома.
Полгода назад я поинтересовался судьбой остальных 24-х крестьянских хозяйств, возникших в Белозерском районе в пору всеобщей эйфории, веры в то (по уверениям газет, радио, ТВ), что только с опорой на них и с ликвидацией колхозов и совхозов в стране в изобилии появится все - зерно, молоко, мясо, овощи, фрукты. И что же мне сообщили местные власти? Осталось лишь одно. Да и то едва держится на плаву (как говорят, "благодаря толстой волосатой руке в Череповце, которая помогает продавать картофель для столовых металлургов"). Остальные не выдержали конкуренции с более дешевой западной продукцией. Там, известно, условия для земледелия и животноводства несравнимы с нашими. Да и государство поддерживает крестьян. И цены на технику, удобрения, услуги не скачут вверх, как у нас.
Развалилось большинство колхозов, совхозов благодаря тому, что "помогло" этому наше правительство. Заключив с ними договоры на поставку продукции, оно надолго задерживало оплату за нее. Некоторые руководители хозяйства в той трудной ситуации нашли, казалось им, выход: стали в счет зарплаты рассчитываться с работниками мясом, техникой. Это все равно, что в доме, где загорелась одна комната, для спасения от пламени хозяин поджигал вторую. И... оказывался на пепелище.
Ферма в нашей деревне Ермоловской оказалась никому не нужной. От всех построек остались жалкие столбики: металлоконструкции разделаны и увезены предприимчивыми хваткими мужичками; из мощных электромоторов вынуты медные обмотки якорей (цветной металл ныне дорого ценится на рынке).
Картину разрушения и развала дополняют и другие печальные факты. Уже несколько лет не обрабатываются, не засеваются старопахотные и сравнительно недавно освоенные земли, когда началось осуществление программы развития Нечерноземной зоны России. Больно видеть, как на глазах пропадает труд многих поколений, как зарастают ивняком и березняком бывшие пашни и покосы.
В конце июля мне довелось быть участником встречи выпускников Белозерской средней школы № 1 1940-60-х годов. На ней присутствовал глава администрации районного самоуправления А. А. Цымбалов. Отвечая на один из вопросов своей землячки, он нарисовал безрадостную картину: "Новый льнозавод, построенный несколько лет назад в Белозерске, стоит. По ряду причин сырье для него хозяйства прекратили поставлять. Пытаемся поправить положение. Закупили за границей семена (своих ныне в области нет), которых лишились в прошлые годы. Но дело пока не налаживается. Зарубежный посевной материал плохо показал себя в наших условиях: всходы не могут пробить почвенную корку, растения погибают..."
...2 октября, находясь на даче, я внимательно слушал передачу российского радио. Она посвящалась злободневному вопросу: "Как вы относитесь к свободной купле и продаже земли?" К сожалению, плодотворного обмена мнениями, на мой взгляд, не получилось. Всех "забивал" бывший журналист, а ныне руководитель Крестьянской партии России Ю. Черниченко. Ему почему-то доверили давать оценку почти каждому ответу. Он не раз срывался чуть не на крик. Вместо того, чтобы аргументировать свою точку зрения, найти дополнительные доводы, он применял недопустимый в практике дискуссий метод: отыскивал факты, дискредитирующие уважаемых людей. Так, В. Стародубцева он обвинил в том, что он спаивает людей, организовав производство и продажу спиртных напитков. Если следовать такой логике, то к разряду такого рода "развратителей" пришлось бы отнести и сотни директоров ликеро-водочных и пивных заводов. А сопротивление руководителей многих хозяйств, акционерных обществ разрешению продажи земель объяснял их боязнью потерять власть, остаться не у дел. Да! Недаром Ю. Черниченко называют в народе вождем асфальтовой партии. Он явно оторвался от земли, плюет в прошлое некогда могучей державы, да, собственно, и на саму ее землю.