Возвращение земли
Страусы на карьере
Невозможно, повторяю, и руду добывать в карьерах, и землю после себя оставлять плодородной, — втолковывал горный инженер агроному. — Англичане по такому поводу говорят: «Нельзя сделать яичницу, не разбив яйца».
— Итак, после нас хоть пустыня, безжизненные кратеры, так? — не сдавался его собеседник.
Инженер, однако, продолжал твердить о том, как необходима руда, и о том, что плодородных земель в стране еще много. Главное же, на что он нажимал: нет, мол, такой технологии, чтобы и домны были сыты, и поля целы.
— А как же это удается Середе? — спросил агроном.
Горняк только руками развел:
— Так то ж сам Середа!
Имя директора Орджоникидзевского горно-обогатительного комбината Героя Социалистического Труда Г. Л. Середы я с тех пор слышал не раз. И вот что интересно. Хотя его предприятие не только передовое, но и едва ли не крупнейшее в стране, если не в мире, по добыче марганца, Имя Середы упоминалось чаще в связи с тем, что еще недавно считалось для горняка не самым главным — с рекультивацией земли, пожалуй, самой удачной не только у нас, но и за рубежом. О хозяйстве Середы ходили чуть ли не легенды: будто бы на месте карьеров у него шумят леса, плещутся озера, а по берегам бродят страусы, ламы и пони.
— Все правда — сейчас увидите сами, — оказал Григорий Лукич, выходя вместе со мной из двери управления комбината. Невысокий, собранный, он смотрел в даль тенистой, как аллея, улицы, и на его крупном загорелом лице появилась довольная улыбка: он словно приглашал меня порадоваться вместе с ним. Степной городок утопал в зелени, и почти у каждого дома люди поливали из шлангов деревья, словно вели бой за этот оазис, отвоеванный (Ими у бескрайней равнины.
— Как вам понравилось у нас? Первое впечатление, — Середа говорил уверенно, раскатисто, чуть-чуть по-южному певуче.
Ночью в поезде я не мог уснуть: в вагон врывались то пыль полей, то удушливый дым заводов. А подъехали к Орджоникидзе — стало легко дышать, словно за окном была иная земля, а не та же самая индустриальная Днепропетровщина.
И я ответил:
— Здесь отличный воздух.
Середа улыбнулся:
— Главное, что все это не от бога — от человека... Итак, начнем с зоны отдыха, не так ли?
И, не дождавшись ответа, он лихо вскочил на переднее сиденье директорской «Волги», легко снял ее с тормоза, и мы понеслись. За окном сменялись поля, сады, карьеры, проносились какие-то неправдоподобно большие агрегаты, какие-то строения и даже электричка местной, комбинатовской железной дороги. Середа держал руль одной рукой, вернее, не держал — придерживал (я заметил: так ведут машину бывшие пилоты), другой показывал свои владения. «Волга» даже на подъемах шла легко, казалось, вот-вот Середа возьмет штурвал на себя, и Мы взлетим, чтобы увидеть все его хозяйство разом. Он откровенно гордился содеянным и хотел приобщить к своей радости и меня, гостя.
Через полчаса я уже многое знал об Орджоникидзевском ГОКе и о том, что этот промышленный гигант потребляет чуть ли не всю электроэнергию соседней Каховской ГЭС, а вот землю и воду он, напротив, только использует, как бы берет взаимообразно у природы — на комбинате оборотное водоснабжение и аналогичное, временное, землепользование.
— Вот посмотрите, — сказал Середа, — что мы сотворили на месте Александровского карьера.
Григорий Лукич остановил машину и отошел в сторону, как бы давая мне насладиться открывшейся картиной наедине. У моих ног за песчаным пляжем плескалось озеро. На другом берегу раскинулся пес. А слева, в вольерах, окруженных цепочкой школьников, ходили... страусы и пони. Поодаль люди что-то репетировали на берегу.
— Завтра открытие зоны отдыха, праздник Нептуна, — пояснил Середа. — Да что озеро, главное — лес! Его в этих степях ни при киммерийцах, ни при скифах не было. А при нас есть!
— Да, прямо-таки не комбинат, а Аскания-Нова!
— Что ж, не одной работой жив человек. Есть теперь где отдохнуть людям. Ведь скучно, если кругом только степь да степь.
— А страусы зачем?
— Мы почему-то считаем, что человек уже с детства добрый. А это не всегда так. Часто малыш, завидев зайчика, просит: «Папа, убей». А здесь он с самого детства может погладить страуса, покататься на пони. Это воспитывает любовь к природе. А качество это ох какое важное! В особенности для будущего горняка, который, хочет он того или нет, ведет с этой самой природой войну.
— Но вы-то, похоже, живете с ней в согласии. Как это вам удается?